— Он Даниил, — поправил её Серёжа.

— Я про тебя говорю, дебил! — шикнула на него мама и снова обняла меня так крепко, что дышать стало нечем. — Дианочка моя! Какая ты у меня стала! Красавица моя! Прости меня за всё, родная! Прости дуру! Хотя, нет! Не прощай! Не заслужила.

Хаотичные поцелуи сыпались на моё лицо, как капли дождя в ливень. С трудом оторвала от себя маму и усадила рядом, обняв за плечи.

— Успокойся, мам. Со мной всё хорошо, — достала из сумочку упаковку салфеток и вручила ей.

— Как я дура, Дианка, — качала она головой, обтирая глаза. — Безмозглая дура.

— Всё нормально.

— Нормально?! — подняла она на меня взгляд. — Ничего нормального! Я выгнула свою дочь, чёрт знает куда. Потом случайно залила вонючим успокоительным записку с твоим новым адресом и контактами и, вообще, потеряла последнюю нить к тебе. Так мне и надо. Это бумеранг мне прилетел и ёбнул прям по темечку.

— Мам, — рассмеялась я. Всегда было забавно слушать, как из неё внезапно и чаще всего невпопад вылетают маты. — Что за бумеранг такой?

— Ой, — махнула она рукой с зажатой в ней салфеткой. — Я тебе столько всего не рассказывала, доченька. Столько всего утаила.

— Например?

— Ну, например, что твои бабушка и дедушка умерли, когда тебе было девять и десять лет, а не до твоего рождения, — проговорила она, не поднимая глаза.

— Ты сейчас правду говоришь? — внутри меня что-то обмерло. — А почему раньше не говорила?

— Потому что раньше они бы не приняли меня, да еще с ребенком.

— Но почему?

— Потому что я сбежала из дома, когда мне было шестнадцать и больше не появлялась на пороге.

— Сбежала?

— Угу.

— Мам, рассказывай всё нормально, раз уж начала. Не тащить же из тебя по слову клещами.

— Ты такая взрослая у меня, — снова начала она плакать.

— Рассказывай.

— Ладно, — вдохнула она рвано и отерла нос салфеткой. — У меня была очень строгая мама. Я жила как в казарме. Пока все девочки гуляли на дискотеках и водились с мальчиками, я сидела дома и читала или убиралась, или ещё чего. А потом я сорвалась, когда меня в очередной раз не отпустили на чей-то день рождения, наговорила родителям гадости, сказала им самые ужасные слова, пожелав смерти, и убежала. Больше не возвращалась. Вернулась только когда узнала о их смерти. Ты тогда как раз была в летнем лагере, поэтому ничего не знаешь. Да и не зачем тебе это было. И еще твой отец…

Гроссмейстерская пауза затянулась.

— Мам, — качнула её. — С отцом-то что не так? Его я точно до десяти лет видела.

— Он не родной, — произнесла она приглушенно.

— В смысле? — картинка моего мира стала стремительно сыпаться. — Что это значит?

— Я забеременела от взрослого, женатого мужчины, старше меня на двадцать четыре года. Вернее, о том, что он женат, я узнала только когда забеременела. Он сразу сказал, что ребенок ему не нужен. Я сказала, что в таком случае, мне не нужен он сам, — с каждым словом мама забивала новый гвоздь в мою спину. — И тогда, когда я увидела тебя с Игорем в нашей кухне, в моей голове пронеслась моя жизнь, которую ты повторяла на моих же глазах. Да, я сначала подумала, что он тебя насилует, а ресторан — это просто предлог, чтобы меня отвлечь. А потом ты стала его защищать, сказала, что у вас всё, вроде как, серьёзно. Меня перекрыло, когда я поняла, что ты так же скрываешь всё от своей матери, как когда-то скрывала я. Хотя я старалась для тебя быть той матерью, которую всегда хотела себе. Мамой-подружкой. Но, кажется, дружбу приняла выше материнства и потеряла все берега, когда выставила тебя за дверь.

— А потом ты написала Игорю с моего телефона? — спросила я, чувствуя, как между нами стремительно разрасталась пропасть, которая казалась мне гораздо больше, чем та, что возникла между нами тогда в кухне.

— Понимаешь, — начала мама, ни разу так и не подняв на меня взгляд. Просто смотрела себя на руки, которыми рвала бумажную салфетку на мелкие кусочки. Ровно то же самое она сейчас делала с моей душой. — Такому человеку как Игорь не составляет большого труда очаровать юную девушку. Он опытен, красив, богат, влиятелен. В нём есть весь набор, который позволяет ему заполучить любую девушку в своё пользование. Временное пользование. Потому что такие как он быстро насыщаются. Поверь, я знаю, о чем говорю. Ты даже не представляешь, сколько твоих ровесниц падали к нему в ноги, умоляя его вернуться, клялись в любви и прочем. Я не хотела, чтобы в один из дней ты стала одной из них и повторила мою судьбу. А потом, когда он на следующий день пришёл узнать, куда ты делась и почему телефон недоступен, я написала от твоего имени смску, чтобы он тебя не искал и отпустил, если любит.

— Хорошо, — всплеснула я руками и прижала кончики пальцев к вискам. Логическая нить оборвалась еще минуту назад. — Если ты видела, что он делает со всеми теми девчонками, то почему тогда сама в него влюбилась?

— Дура, потому что, — дёрнула она плечами. — Сердцу не прикажешь. Да и не выветришь из башки женскую веру в то, что она может любое чудовища превратить в принца, тем более, когда дело касается таких как Игорь…

— Подожди! — остановила её речь и прикрыла на мгновение глаза, глубоко вдохнув. — Если мой отец на самом деле не мой отец, то, где тогда мой биологический отец?

— Умер, когда тебе было шестнадцать, — еще больше ссутулившись, ответила мама.

— Господи! — подскочила я, прикрыв рот ладонью. — Мам, ты ужасный человек! Зачем столько лет скрывать от меня правду? Все эти люди — мои родственники! Я думала, что нас только двое, а оказывается… У меня слов нет, мам!

Мелкими шагами мерила площадку у крыльца. Запускала пальцы в волосы, ловя на себе беспокойный взгляд Дани.

— Я хотела тебя уберечь от всего этого, — бубнила мама под нос.

— Уберечь тем, что скрывала столько лет правду?… — спросила я и тут же осеклась, поняв, что в этот раз бумеранг по темечку ёбнул мне.