Настроение «парить в небесах» от таких песнопений моментально улетучилось. Протискивалась в узкий дверной проем я уже на четвереньках. Непрестанно икая, подопнув для порядка за собой дверь ногой, чтоб, мало ли, не забрел еще кто-нибудь посторонний, я вползла в не слишком освещенное помещение мастерской. Вот же, угр! Там находилась тьма тьмущая колоритных мужиков, сколько - точно подсчитать так и не получилось. Я даже не сразу определилась со знакомыми лицами. А Уилсона с Тани вообще взглядом едва выловила.

Присутствующие разместились, где кто смог устроиться, и все до одного – в обнимку с бутылками, на наличие стаканов не было даже намека. Пили исключительно из горла и только крепкое. Видимо, действительно приключилось что-то из ряда вон! Да и сидели, похоже, давно и плотно, поскольку некоторые, не выдержав этанолового марафона, пали в неравном бою с алкашкой. Где свалились, там мирно и похрапывали, героически не покидая «пропитого» места.

Внезапно из-за стола медленно, слегка пошатываясь, поднялся во весь рост здоровенный байкер с седой окладистой бородой и усами. В нем я признала Джонсона, того самого, что с черепом на правом бицепсе. Звуки терзающих нервы гитар как по команде смолкли. Все, кто был еще в состоянии, взялись за бутылки.

– Помянем наших братьев… и сестер тоже. Они не зря отдали Господу Богу свои души. Хаггер с рогатыми выродками, наконец, получили по заслугам. Есть все же в этом мире справедливость! Кара настигнет каждого, кто смеет покушаться на жизни наших близких! Парни, давайте помянем героев и Тэю, посланную нам Небесами! Жаль, что с этой девочкой мы слишком мало провели времени. Пусть Господь упокоит их души! – оратор, опрокинув бутылку, громко забулькал содержимым, вливая его в глотку.

Мне стало себя так жалко! Я проползла на четвереньках до верстака, услышав, как кто-то из присутствующих пробасил вслед: - Ё…дль масонский! В меня больше не вливать! Я уже допился до ползающих мертвяков!

Снова затянули блюз, а я под шумок постаралась подобраться как можно ближе к Джессу, сидевшему на диванчике у стола. Положив голову Ворону на колени, спал Тано. Облегченно выдохнув и привалившись спиной к верстаку, стоявшему как раз недалеко от ребят, я заканючила, вторя гитарному перебору: - И-ик, Джесс, я хочу трусы-ыы! И-ик, ну, дав-ваай! Мне и-ик…неудо-ообно без них! Дай трус-ыы, кому говорю!

Уилсон повернул голову в сторону доносящегося голоса и, пытаясь сфокусировать на мне пьяный взгляд, довольно внятно пробубнил: - Братья, а вот и Эльвира Горгоновна с Того Света собственной персоной. Требует, чтобы я ей отдал свои трусы… А почему я ей должен свои отдавать? Эй, у кого женские с собой есть? Одолжите… нет, то есть отдайте мне насовсем!

– Да ты жмот, пернатый и-ик,… извращенец! Чё трусы-то женские только и-ик… себе просишь?! – меня чуть не порвало от возмущения!

Глядя странным полоумным взглядом в мою сторону, он перекрестил перед собой пространство.

– Аминь! Будут тебе трусы. Завтра. Веришь? Я для тебя ничего не пожалею… - Тут его внезапно осенило: - А зачем тебе трусы? Давай платье, как у невесты? Тогда в гробу ты будешь Белоснежкой!

– Чё я в гробу не видала-то?! Тебе надо, сам напяливай и полезай! Думаешь, тебе не пойдет? – Пьяно заморгав, я представила, как Ворон будет выглядеть в гробу в платье невесты, и начала ржать.
– Уилсон, а це… це…ловаться тоже будем, чтоб и-ик… я воскресла?

– Не… Я покойников боюсь! У меня, кажется, белая горячка, началась... – несмотря на свой неутешительный вывод, Джесс сделал еще несколько глотков, прежде чем поставил бутылку на пол.

– А та-да, дава-ай, я тебя п-поцелую, и-ик? – Пытаясь встать на четвереньки, я не удержала равновесие и, хихикая, свалилась под верстак. Вставать было лень, резко захотелось спать, и я не стала сопротивляться вконец расслабившемуся организму, свернувшись на полу калачиком. Для меня гараж окончательно погрузился в потемки.

…Во рту было жутко сухо и пакостно, будто туда ядовито нагадил фуль. А еще кошмарно жарко! Толком, не проснувшись, я ощутила, что зажата с двух сторон чужими телами, и испуганно открыла глаза. Ну, точно! С одной стороны лежал, положив голову на мое плечо и обнимая рукой, Тано, с другой плотно прижимался Джесс, облапив нас обоих.

Лампа дежурно мигала тусклым глазом только над входными воротами, создавая едва ощутимое в большом пространстве световое пятно. Я приподняла голову, чтобы осмотреться: на полу почти не было свободных мест! Ночные поминальные посиделки закончились коллективным братским сном вследствие накрывшей всех повальной алкогольной амнезии. Да еще храп стоял такой, что казалось, будто потолок вот-вот рухнет.

Я попробовала осторожно пошевелиться, чтобы освободить для себя хоть немного пространства. Парни почти одновременно открыли глаза и подняли головы, уставившись на меня не мигая.

– Что? – я еще раз пошевелилась. – Мне жарко! Можно чуть-чуть отодвинуться?

– Нет! – вылетело из обоих одновременно.

– Тогда, воды! Я пить хочу!

Джесс, не выпуская нас из объятий, потянулся второй рукой куда-то за голову и подал мне поллитровку воды с газом. Я невольно поморщилась и, несмотря на молчаливый протест парней, все-таки села. Тогда Уилсон почти одновременно со мной тоже сел и развернулся лицом ко мне.