– Дети? О, да! Это боль и зло! Их не должно было быть! Если бы они меня любили, они бы ушли вместе со мной, а не приходили в грязь и позор, туда, где их мать мучили и растаптывали ее достоинство! Не цеплялись бы за жизнь и друг за друга, как пиявки! – фантом начал местами темнеть, покрываясь расползающимися, словно гигантские пауки, ржавыми пятнами.

– Ты сейчас говоришь из боли и обиды. Подойди, посмотри на своих детей, а еще лучше пообщайся с ними в тонком плане. Это еще возможно, пока идет операция. Если ты сейчас уйдешь, не разобравшись, почему все так произошло, возможно, в следующем воплощении твои задачи будут гораздо сложнее.

– Не тебе меня учить!!! – голос фантома сорвался на визг, а потом стал скрипучим, как сухое старое дерево на ветру.
– Будешь на моем месте, посмотрим, как ты сможешь выдержать такое…

– Окори, я сейчас чувствую все так же, как и ты, мне передается твое состояние, потому что я – эмпат. И все же прошу - пообщайся со своими детьми! Это тебя ни к чему не обязывает. Если ты захочешь уйти, ты уйдешь. Удержать насильно тебя никто не сможет. Тебе дали свободу выбора, и как поступать – решать тебе. Но ты же ведь способна сделать этот выбор из блага для себя и своих детей? По крайней мере, тогда, уйдя к Сущему, ты сможешь себе сказать, что сделала все возможное, находясь здесь, в своем физическом воплощении.

– Я не испытываю сейчас ничего, кроме ненависти и апатии. У меня нет желания видеть и общаться с этими… уродцами.

– Окори, они уже не уродцы. Подойди и убедись в этом прямо сейчас.

Я почувствовала, как в астросоме роженицы появилось дребезжание, разгоняющее мелкую рябь по полевым структурам. Ага! Сомнение зародилось! Это уже было хорошо. Некоторое время ничего не происходило. Затем фантом Окори резко переместился к операционному столу. Я, облегченно выдохнула, прекратив взаимодействовать с чужим астралом. Что смогла, я сделала. Дальше все зависело от женщины. Теперь она сама должна была сделать свой осознанный выбор, который помог бы ее душе, ее роду и ее детям.

К этому моменту все основные манипуляции по разделению младенцев были уже завершены. Целители занимались направленным восстановлением нормального функционирования органов и систем малюток. Мне позволили вернуть текущее время в локальный мирок операционной, его больше не нужно было замедлять или останавливать. Теперь я просто поддерживала и усиливала исцеляющий энергетический поток.

Я не сразу заметила, как пропал фантом Окори. Обратив, наконец, на это внимание, я сначала забеспокоилась, но потом, здраво рассудив, отпустила ситуацию, над которой была уже не властна. Выбор был только за девушкой. А я, если что – молодец, постаралась! Так что винить себя за дальнейшее с моей стороны было бы просто глупостью.

Внезапно послышался странный тонкий писк. И пропал. Затем возник тихий прерывистый звук, как будто скрипит смычок альтана. Он стал быстро раздваиваться по высоте звучания. Где-то на пол октавы разницы уже отчетливо были слышны два тонюсеньких голоска, которые набирали силу. И тут неожиданно раздался мощный ор, от которого я чуть не подпрыгнула на месте! Появившиеся на свет детишки наконец-то решили провозгласить свое рождение бьющим по нервам криком!

– Ну и ну… Какие же мы нетерпеливые! Ой, а крикуны-то какие! Не иначе, как будущие ораторы родились! – Эол умильно разговаривал с вопящими на всю операционную младенчиками.

Я отключилась от потока энергии и улыбнулась, глядя на Деда - таким я его еще ни разу не видела. Его коллега, глубоко выдохнув, смог, наконец, расслабиться и промокнуть испарину на лбу. Он тоже удовлетворенно улыбался. Еще бы! Операция прошла удачно, дети и мамочка живы. Их можно было теперь спокойно передать под наблюдение опытных специалистов, которые сделают все, чтобы здоровью и жизни новорожденных и женщины больше ничего не угрожало.

– Эол, что с Окори? Как думаешь, она все еще в коме? – я беспокоилась, и хотя фантом исчез, мне было как-то не по себе.

– С ней все в порядке. Она просто еще спит. Мозг работает в обычном режиме. Но пускать к ней мужа и родных с его стороны сейчас нельзя. С этим семейством нужно серьезно работать. Вероятно, мне придется с ее мужем встретиться и разобраться в случившемся. Эрус, - Дед обратился к своему товарищу, - я хочу, чтобы Окори с детьми отправили на реабилитацию в специализированную клинику к нам в Эонис. Мы можем организовать транспортировку?

– Да, конечно. Но в любом случае придется договариваться с родственниками. Ты же знаешь, что это не простая семья. Грерсы очень влиятельные разумные не только в Каролле, но и на Шеридане. Я слышал, они хотели забрать малышей к себе на воспитание, а девушку отправить лечиться в связи с ее пограничным состоянием. Им, прежде всего, важны наследники, а что будет с ней…

– Это не нормально – забирать у матери детей, которых она с таким трудом выносила. Мы, конечно, не знаем, какой будет ее реакция, когда она придет в себя и увидит малышек, но в любом случае в Эонисе ей и детям окажут максимально квалифицированную помощь. А здесь ее психическое состояние находится под угрозой и может только ухудшится.

Я внимательно слушала разговор. И чем дальше я слушала, тем больше вопросов у меня возникало. Я выросла на Койе и была на других планетах Содружества только в сопровождении Деда в основном с целью отдохнуть и развлечься. От того, что я не сталкивалась с реальными проблемами других Миров, мне всегда казалось, что у нас должно быть похожее мироустройство, ценности и моральные установки. Но, видимо, я крупно ошибалась! Нужно было срочно с Дедом на эту тему поговорить. В моей голове не укладывалось, как можно что-либо делать вопреки воле и желаниям человека, унижая и растаптывая достоинство разумного, его тело и психику? А я-то считала, что это Мир Земли – то еще адище! Интересно, кто из Целителей сейчас куратор Шеридана?