– Согласна. Говорить можно, все, что угодно. Однако слова нужно делом подкреплять, тогда и доверие будет. Я уже говорила о себе, что я целитель. Из дома часто отлучаюсь, могу исчезнуть надолго. Еще у меня есть друзья – дракон, которого зовут Вэйр, ты его уже видел, маги, с двоими из них ты тоже познакомился. А еще у меня есть Эол – мой самый родной человек, он – Старейший Семьи Целителей на Койе.

– Ась?! Ёсь-куйдень!!! Моя сховатися надость! – лешак засуетился, заелозил попой на подушке, пытаясь спрыгнуть.

– Куда ты собрался? Испугался что ли? Ты знаешь Эола? – я недоуменно посмотрела на Ульгося.

– Неть, моя сам не знамаеть Эола, однакость слухаеть, чавось в лесу-то бають. Енто жеж Пуп-бугор! Жуть какась!

– Он никогда никого не обижал, - я задумалась, потом добавила: - Просто так, без повода, никогда. Не бойся, сиди спокойно. Тебе варенье добавить?

За неспешной беседой лешачок опустошил вазочку с вареньем и умял все булочки. Я поставила перед ним яблочный джем и налила еще чаю.

– Скажи, а ты можешь меня учуять или отыскать, ну, или понять, что это именно я? – мне захотелось поподробнее расспросить Ульгося.

– Надоти метку сажать. Коли Феечка место укажеть для метки, кудысь сажать-то, тады Ульгось хозяйку под землей сыщеть. Моя метку завсегдась нюхом чуеть!

– То есть, чтобы меня найти, тебе нужно поставить на мне свою метку, так?

Леший быстро закивал.

– А по твоей метке только ты можешь меня определять или другая нечисть тоже сможет это делать?

– Неть. Метку токма моя чуеть. Вороги да чужаки-лешаки моё не чують.

– Тогда я согласна, ставь свою метку.

– Ишь чавой удумала-то! А ежели Пуп-бугор моя накажеть? На людёв Ульгосю метку сажать не дозволено.

– Так я же сама согласилась? Никто тебя за это не накажет, Эол тем более. Если нужно будет, он ее просто снимет и все. Давай, я разрешаю. Тебе для этого какой-то ритуал проводить надо?

– Неть. Пошептать да плюнуть – тю, делов-то!

Я думала, он в переносном смысле так выразился. Но Ульгось что-то пробурчал себе под нос, застеснявшись, отвернулся, потом реально плюнул на пол, слез с подоконника, украдкой на меня взглянув, и растер плевок ногой. Мелко прошаркав ко мне, положил на мои колени лапки, и заглянул в глаза. Я тут же почувствовала, как его и моя метки сливаются, становясь единым сгустком энергий, образующим белесый контур вокруг меня и Ульгося.

– Однакость и Феечка метку на Ульгосю насажала! О-ох, так-ить моя про то не ведал… - лесовичок погрустнел и сник.

– Прости. Не хотела тебя напугать, вот без ведома и поставила. Теперь метки на обоих стоят, так что – без обид. Мир? – я постаралась сгладить неловкую ситуацию.

– Лады. Токма боле без ведома – ни-ни! – Ульгось посмотрел на меня большими грустными глазами, в которых жила надежда на обретение дома, мира и доверия.

– Лады. Как ты на чердаке устроился? Тебе там удобно? Может, что-то нужно?

– Неть, ничаво не насть. Ульгось довольнёхонек. Моя тама хорошо живёть! А варенье дашь? – Ульгось с вожделением посмотрел на банку с яблочным джемом.

– Забирай. Слушай, может, знак какой-нибудь тайный придумаем, чтобы звать друг друга или узнавать в случае необходимости?

Лешак с любопытством посмотрел на меня, притягивая к себе банку с вареньем, и поинтересовался:

– Мотылек али мушка какась?

– Какие же зимой мотыльки или мушки летают? Как-то подозрительно, мне кажется. А вдруг среди недругов знак подавать придется? Они же могут догадаться?

– Отколь недруги-то придуть? Жуть какась! Надость шустрее ховаться …

– Куда опять елозишь? Я же фигурально выразилась! Просто, чтобы ты понимал, что знак должен быть не вызывающим подозрение.

– А-аа. Таки моя свистеть можеть. Хошь, посвищу?

– Ну, давай.

Ульгось глубоко вдохнул и… на столе задребезжала и начала скакать посуда, а уши заложило так, что виски стиснула резкая боль!

– Нет! Перестань немедленно! Не надо так свистеть, тоже мне - свистун с волосатыми коленками. Ты же сейчас тут все, к уграм горбатым, мне порушишь!

Ульгось прекратил свистеть, испуганно вытаращив на меня глаза, а я, наконец, оторвав ладони от ушей, предложила более щадящий вариант:

– А, как сверчок, скрипеть умеешь?

– Таки да, ежели хошь, - и он тоненько заскрипел, имитируя песню сверчка.

– О, самое то. Теперь моя очередь. Я тоже буду свистеть, но не как ты, чтобы мозги калачиком сворачивались, попроще, например, вот такую мелодию, запоминай! – я начала насвистывать «Jingle bells», которую так часто слышала в предрождественском Сеуле. – Запомнил?