– Хорошо, госпожа. Я тоже Вас благодарю за такое решение. Будьте здоровы, до свидания! – я поклонилась женщине и вышла.

Наступил декабрь. Я по-прежнему жила у Юми, которая окончательно смирилась с тем, что я гей, и больше не пыталась меня соблазнять. После нашего разговора и ее истерики, она еще долго на меня дулась и не разговаривала, но из дома не выгоняла. Постепенно, здраво рассудив, что насильно мил не будешь, она забыла про свою обиду. К тому же, ее самолюбие тешило то, что с ней живет точная копия Чонхёка, которую знала и уважала вся местная шпана, хвалили пожилые дамы за обходительность и помощь. А местные девицы, по мнению моей подруги, вздыхали и «завидовали ей зеленой завистью», потому что у них-то такого парня точно никогда не будет!

Когда Юми в очередной раз отправилась оплачивать аренду за жилье к господину Фурукаве, тот встретил ее неожиданно приветливо и стал расспрашивать, как она поживает и все ли хорошо у Тэи. Девушка не показала вида, что вопрос ее поставил в тупик, вежливо ответила, что все в порядке, все живы и здоровы. В таком благожелательном настроении господина Фурукаву Юми ни разу не видела со времен заключения с ним договора аренды. А когда на протянутые деньги он ответил, что ей больше не нужно платить за аренду жилья, она просто обалдела от неожиданного подарка! Хитрец Фурукава смекнул, что девушке ничего не известно о его чудесном спасении, и откровенно наслаждался великодушным актом своей неслыханной щедрости. Он велел передавать привет подруге и отправил ее восвояси. Придя домой, Юми устроила мне настоящий допрос, и я с неохотой рассказала, как спасла домовладельцу жизнь.

– Но он спросил меня про какую-то подругу, Тэю, кажется! Откуда она взялась?

– Ну, я же гей. Я иногда… балуюсь так, притворяясь девушкой.

– Да ты извращенец! Фу, какой кошмар! Этого еще только не хватало, чтобы все узнали про твои переодевания!

– По-твоему, я сначала должен был им объяснить, что я – переодетый парень, так что ли? А для тебя разве плохо не платить за аренду? Или пойти и во всем Фурукаве признаться, мол, виноват,должен был предупредить, что я переодетый паре…

– Глупости не говори?! Я не имела в виду идти в чем-либо признаваться! Это твое дело, кем хочешь, тем и наряжайся! Давай, больше не будем на эту тему говорить.

– Тогда, поддержи мою легенду, что у твоего парня Тэо есть сестра Тэя, которая у нас часто бывает, хорошо?

– Вот, блин! Она хоть как выглядит?

– Да такая же, как я, только с длинными волосами. Ну, согласна? Просто, если вдруг что-нибудь услышишь про Тэю, соглашайся, как будто ты обо всем знаешь.

– А ты, что, и вправду спас жизнь Фурукаве? Я вообще-то слышала эту историю, но не думала, что это ты сделал. Ты умеешь лечить?

– Вероятно, да. Но надо еще попробовать. А подходящий случай пока не представился.

Кстати говоря, я сдержала обещание госпоже Фурукава, и стала после выписки господина Иоширо навещать их семью. Мы вместе поработали над коррекцией его веса. Постепенно гормональная система мужчины приходила в норму. Помимо того, что я проводила с ним энергетические сеансы, я еще «почти пинками» заставила его ходить пешком, начиная буквально с десяти минут. К середине декабря он уже мог гулять неспешным шагом около часа. Госпожа Минори, так звали жену Фурукавы, посадила мужа на строгую диету, которую я составила на основе записей ванн-тики Соорука для госпожи Га Мён. В первое время он истерил и орал, что жена хочет уморить его голодом, а потом закопать его пепел во дворе и станцевать на нем танец Гейши. В конце концов, Иоширо Фурукава сбросил около тридцати килограмм и стал выглядеть весьма обаятельным живчиком, перестал запойно пить и терроризировать окружающих своим вечно злобно-ворчливым настроением. И жена его тоже преобразилась - начала, наконец, за собой следить, красиво одеваться и постройнела, негласно соревнуясь с мужем. Короче, жизнь семейства налаживалась. И в их доме я была самой желанной гостьей.

Признаюсь, всем этим я занималась не бесплатно. К середине декабря у меня в заначке было около сорока тысяч иен. Помимо этого, я устроилась на работу в небольшое семейное кафе около полицейского участка, где работала Юми. С хозяевами Аои и Джиро Ямада договаривалась моя подруга. Почти весь участок в эту кафешку ходил в обеденное время на ланч. Там были вполне нормальные цены и вкусная домашняя еда. Вид, конечно, у этого заведения был, прямо скажем, не очень, но бывают забегаловки и пострашней. Хозяева кафе пошли Юми на встречу «в знак уважения» и чтобы не терять клиентов. Там как раз освободилось «подходящее» для меня место. Так Тэо стал разнорабочим и посудомойкой по совместительству. Работать приходилось в основном рано утром и ближе к вечеру. В другое время в кафе подрабатывали сыновья хозяев. Деньги, что я зарабатывала у Ямада, я отдавала Юми.

И еще, мне, наконец, сделали документы! Теперь я была Тэо Итикава. Почему именно Итикава? Мне просто понравилось значение фамилии. Как-то Юми пришла домой в жутком настроении. Ворча и чертыхаясь, она вытащила меня на кухню и начала жаловаться на тупое начальство, пытаясь при этом расколотить в раковине тарелку, которую в этот момент мыла. По ее словам, эти недоделанные слоупоки не хотели пойти ей на встречу и помочь навести порядок в каких-то там бумагах, которые ей не возвращают вовремя, а потом теряют ее коллеги! В общем, совершенно банальная история. Почему она так вывела мою подругу из себя, оставалось загадкой. Наконец, выпустив пар, она заявила:

– Мы сняли с сайта розыска пропавших твою фотографию. За все время, пока народ мог любоваться твоим портретом, какие только идиоты не написали, что ты их муж, любовник, сын, брат! Там было столько откровенного бреда! Кто-то даже, рассмотрев на фото твои линзы, написал, что ты похож на феечку, которую он или она ждет! Тоже мне, нашел себе Амэ-но Удзумэ!

– На кого?! – меня будто током дернуло!

– Что, на кого? Я говорю, Амэ-но Удзумэ. Ты чего внезапно занервничал? Что-то вспомнил?