– Ну, тогда пойдем, хяккиякнем Накано. Давненько я ничем таким не занимался! Соскучился уже. Эх, мне бы сейчас руки настоящие…

– И прикрыть ими дырку в голове, чтобы мысли в мозгах сортироваться успевали перед утечкой! – я не утерпела, так хотелось чем-нибудь поддеть мафиози.

– Язык у тебя с колючками, пигалица! Ох, наплачешься!

Я мгновенно вспомнила Деда! Он мне тоже так иногда отвечал. Сразу стало грустно, я, видимо даже в лице переменилась. И Тэкуми это заметил:

– Что печальная сразу стала? Обиделась, что ли? Ты первая начала.

– Нет, я просто кое-кого вспомнила, он тоже говорил, что у меня язык с колючками.

– А-а.. Тогда, ладно. Жену у Рокеро Кейко зовут, стало быть, дочь этой самой Асуки.

– А голос у тёщи тонкий или грубый был? Я же должна хоть немного похожим голосом говорить, а то не поверит.

– Да ладно?! Не поверит он! Ты только представь, если бы ты нормальной была, и к тебе какой-нибудь покемон невидимый с хулиганскими намерениями пристал, безобразничать начал? Что, думаешь, не испугалась бы?

– Наверно, Вы правы.

Кабинет господина Рокеро Наканы был на седьмом этаже здания. С начала рабочего дна прошло от силы часа два. Худая маленькая девушка готовила своему боссу кофе. Потом долго одергивала юбку, пытаясь безуспешно ее «удлинить», протяжно вздохнула и с чашкой на небольшом подносе, взяв с собой кое-какую корреспонденцию, вошла в приоткрытый кабинет.

Господин Накано сидел за большим офисным столом и что-то высматривал в смартфоне. Перед ним лежали аккуратными стопками деловые бумаги. Лысоватый, с приторной улыбочкой на одутловатом, как с попойки, лице, и при этом со злобными бегающими туда-сюда глазками, Накано производил отталкивающее впечатление. К такому подходить не хотелось. Я поняла, почему девушка так тяжко вздыхала. Ко всему прочему, этот ург горбатый подозвал помощницу к себе, указав пальцем, где ей встать, и пока она переносила с подноса чашку на стол, положил ей руку на пятую точку!!! Тут я не стала дожидаться, пока мне напомнят, что я изображаю духа злобной тёщи. Зависнув под потолком за спиной у этого гоблина, я низким утробным с придыханием голосом завыла:

– Ты, любимый зятёк, как я посмотрю, совсем страх потерял? Ты куда свои шаловливые ручонки суёшь? Хочешь, чтобы тебе их на полметра укоротили? Думаешь, если ты меня сдал в колумбарий, то я не найду способ прищучить тебя?

Для пущей убедительности я бросила на его макушку маленькую скомканную бумажку.

Что тут началось! Мужик дернулся всем телом, махнул своими короткопалыми конечностями, зацепив со стола чашку. Горячая коричневая жижа смачно окропила его штаны. Но запахло явно не только кофе!

Накано заорал дурным голосом не то от страха, не то от ожога. Девушка от греха подальше выскочила из кабинета, захлопнув за собой дверь, которую я тут же заговорила, чтобы мой потенциальный документодобыватель не сбежал раньше времени. Мужчина схватился за ручку двери, но было уже поздно!

– Ты куда собрался? Я с тобой еще не договорила! Это так ты бережешь мою любимую Кейко? Я что, свой цветочек ненаглядный растила, чтобы ты, шмелик толстозадый, своим хоботом в чужих огородах орудовал? – я швырнула стопку бумаг со стола в обалдевшего от шока чиновника.

Фантом лежащего в коме якудзы откровенно веселился, приговаривая: - Я бы хотел на это посмотреть вживую! Ты ему стулом по башке для пущей убедительности, чтоб неповадно было девчушек обижать!

В ход пошла тяжелая артиллерия. На столе стоял габаритный письменный прибор и часы суперсовременного дизайна, олицетворяющие вечное движение прогресса к своему неминуемому концу. Я подняла прибор на приличную от пола высоту и отпустила, тот разлетелся вдребезги, имитируя грохот камнепада в горах.

– Следом часы полетят тебе в голову, придурок! – я начала примериваться и где-то в метре от Рокеро нацелилась взятыми со стола часами в его нос. Конечно, бросать я не собиралась, но поиграть на нервах… Мужик не выдержал и грохнулся в обморок!

– Ой, кажется, я перестаралась! – я присела возле лежащего на корточках, проверить живой он или, не дай бог, помер от испуга. В тот момент, когда я начала оттягивать его веко, чтобы посмотреть зрачки, мужик начал приходить в себя. Почувствовав, что его веко кто-то бесцеремонно колупает, невезучий зять заорал как подорванный! Я для пущей убедительности вставила ему пальцы в ноздри и сказала:

– С тебя причитается за мое, заметь, очень доброе и трепетное отношение к придатку дочери! Если бы не она, стояла бы твоя урна, зятёк, в колумбарии рядом с моей. А вот стала бы к тебе моя Кейко ходить – это еще вопрос!

Рядом с другой стороны присел коматозник.

– Спроси, спроси скорее у него, помнит ли он Ямагути? Я это, если что. Как я ему за его поганую работу пальцы отрезать собирался?

– Ты, ург горбатый, Ямагути помнишь? Он тебе за плохую работу обещал укоротить кое-что? Слушайте, Тэкуми, по-моему, он уже не вменяемый. Надо заканчивать с ним.