– Ну, я просто хотел бы, чтобы кто-нибудь из них еще раз поговорил с ней!

– Чепуха!
– Стейнейр погрозил ему пальцем.
– Не пытайся ввести меня в заблуждение. Это часть игры, в которую вы двое играете уже много лет, и я действительно не уверен, кому из вас это нравится больше.
– Он проницательно посмотрел на Уэйв-Тандера.
– На самом деле, большую часть времени я думаю, что тебе.

– Это просто смешно.
– Стейнейр заметил, что голос мастера шпионажа звучал не совсем убедительно, когда он поднялся со стула.
– Но, в любом случае, мне действительно нужно возвращаться домой.

– Знаю, - ответил Стейнейр, но что-то в его манере остановило Уэйв-Тандера на полпути к подъему. Брови барона поползли вверх, а затем он снова откинулся назад, склонив голову набок.

– И что ты только что решил, что все-таки собираешься мне сказать, Мейкел?
– спросил он.

– Мы знаем друг друга довольно давно, не так ли?
– Стейнейр наблюдал немного искоса.

– Да, верно. И я знаю это выражение. Так почему бы тебе не пойти дальше и не рассказать мне вместо того, чтобы сидеть там, пока я вытягиваю по дюйму то, что тебе известно и что ты собираешься рассказать мне?

– На самом деле, - голос Стейнейра был непривычно серьезным, почти нерешительным, - это немного сложно для меня, Бинжэймин.

– Почему?
– спросил Уэйв-Тандер заметно другим тоном, его глаза сузились от беспокойства, когда архиепископ выказал неподдельный - и весьма необычный - дискомфорт.

– Завтра рано утром, - сказал Стейнейр, - отец Брайан будет в твоем офисе, чтобы доставить тебе полдюжины ящиков. Они не очень большие, но довольно тяжелые, потому что почти полностью заняты бумагой.

– Бумагой, - повторил Уэйв-Тандер. Он снова откинулся на спинку стула, скрестив ноги.
– Какого рода бумага, Мейкел?

– Документы, - ответил Стейнейр.
– Фактически, дела. Сборники меморандумов, свидетельских показаний, личных писем. Вы можете думать о них как о... доказательстве.

– Доказательстве чего?
– пристально спросил Уэйв-Тандер.

– Что-то вроде двадцатилетней задокументированной коррупции в викариате и инквизиции.
– Голос Стейнейра внезапно стал очень ровным, глаза холодными.
– Доказательства конкретных актов вымогательства, шантажа, краж - даже изнасилований и убийств. И доказательства того, что Жэспар Клинтан, по крайней мере, знал о многих из этих деяний и сговорился их скрыть.

Несмотря на свой многолетний опыт, Уэйв-Тандер почувствовал, как у него отвисла челюсть. Он уставился на своего старого друга в течение нескольких секунд, буквально потеряв дар речи, затем яростно встряхнулся.

– Ты ведь не шутишь, не так ли? Ты действительно это имеешь в виду!

– Знаю, - вздохнул Стейнейр.
– И я действительно не собирался говорить тебе, что они у меня. К сожалению, несчастные случаи действительно случаются, и в ближайшие несколько месяцев я собираюсь совершить несколько довольно длительных путешествий. Поэтому на всякий случай я решил, что должен передать их кому-нибудь перед отплытием.

– И как давно они у тебя?
– осторожно спросил Уэйв-Тандер.

– Я изучаю их уже около месяца, - признался Стейнейр.
– Потребовалось некоторое время, чтобы добраться сюда из... Ну, не обращай на это внимания.

– И ты не собирался никому об этом рассказывать?
– Уэйв-Тандер медленно покачал головой.
– Мейкел, если твое описание того, что у тебя есть, является точным, тогда ты должен понимать даже лучше, чем я, насколько важными могут быть такого рода доказательства. Особенно если мы сможем это задокументировать.

– Честно говоря, это часть проблемы.
– Стейнейр откинулся на спинку своего стула.
– То, что у меня есть, - это дубликаты первоначальных доказательств. Лично я полностью убежден в их подлинности, но никак не смогу доказать, что все это не просто искусная подделка, и это определенно делает их палкой о двух концах. Честно говоря, думаю, что мы могли бы нанести себе огромный ущерб в пропагандистской войне между нами и Зионом, опубликовав утверждения, которые мы не можем доказать.

– Может быть, - признал Уэйв-Тандер.
– С другой стороны, независимо от того, какие "доказательства" у нас были, храмовая четверка и ее рупоры в любом случае поклялись бы, что все это подделка. Имею в виду, что не важно, сколько у нас подлинных доказательств; люди с обеих сторон будут принимать решения, основываясь на том, во что они уже верят. Или, во всяком случае, во что они готовы верить.

– Знаю. И я подумал об этом. Но есть и еще одна проблема, связанная с этим.

– Какого рода "проблема"?
– осторожно спросил Уэйв-Тандер.

– Эта информация была передана мне под печатью исповеди, - сказал Стейнейр.
– Человек, который доставил ее мне, согласился доверять моему усмотрению в отношении того, как я могу ее использовать, но источник документации сообщили мне в моей роли священника. И человек, который передал мне это, не хочет, чтобы личность источника стала известна.