— Ты всегда будешь моей? — прошептал он, зная, что Ниррен точно его услышит.

— Конечно, любовь моя, — отвечала она, утопая пальцами в его длинных каштановых волосах. — До самой смерти.

Арден удовольствовался этим ответом, другого он бы не принял ни под каким предлогом. Подхватил ее под голые бока и одним движением перевернул. Ниррен удивленно вскрикнула, когда оказалась сверху, но удержала равновесие, и теперь смотрела на него сверху вниз, как смотрят на свою собственность. Когда Ниррен дернулась, чтобы слезть и уйти, Арден ухватил ее за запястье.

— Прошу, останься, — сказал он и буравил ее умоляющим взглядом. Но девушка была неудержима.

— Прости, Арден, мне нужно идти, — ответила она с большой долей огорчения. — Иначе отец меня хватится и начнет задавать неудобные вопросы. Ты ведь не хочешь, чтобы про нас узнали?

Арден помялся.

— Мне кажется, все и так знают, когда видят, как я на тебя смотрю.

Он потянулся к ее бедрам, но она игриво шлепнула его по рукам.

— Тогда не смотри на меня, точно голодный волк, — она посмотрела на него многозначительно и ткнула указательным пальцем. — Да-да, именно об этом взгляде я и говорю.

— Но это невозможно, - смеялся Арден, откидывая со лба пряди волос. — Иногда мне кажется, что я больше не выдержу. С каждым днем мне все сильнее хочется кричать о своей любви к тебе, ибо она безмерна и так и рвется наружу. Я не хочу больше скрываться, слышишь?

Ниррен оделась, натянула кожаную обувку и села подле Ардена, устало вздыхая.

— Арден, я знаю. Но приходится идти на жертвы, чтобы быть вместе. Отец ни за что не одобрит нашего союза. Более того, он…

На полуслове девушка осеклась и закрыла глаза, будто осознав, что проболталась. Арден уцепился за эту заминку и приподнялся на локте, напрягшись.

— Что, Ниррен? Он подыскал тебе жениха?

Девушка метнула в него изумленный взгляд и даже растерялась, безмолвно хватая ртом воздух.

— Перестань, это уже давно не новость, — Арден вновь плюхнулся в траву. — Вся община судачит о том, какой Хадригейн мужественный, как он силен и важен для старейшины. Пророчат ему стать преемником Нандира, когда пробьет час. И тебя в жены, конечно же. Кому, как не Хадригейну Ясноокому обладать такой прекрасной женой, дочерью Нандира Седовласого?

— Прекрати! — рыкнула Ниррен и стремглав вскочила на ноги. — Никто не смеет обладать мною. Я не вещь и не предмет одежды, чтобы надеть меня, а затем хвастать на все племя обновкой!

Тихий вечер, начавшийся так мирно, вдруг приобрел воинственные краски. На душе Ардена противно заскребло от мысли, что Ниррен может принадлежать другому мужчине. Кому-то, кроме него самого.

— Прости, если обидел и разгневал тебя, — сказал он, не желая искушать ее терпение. — Я лишь хочу сказать, что не вынесу, если тебя отдадут другому. В тот же миг я умру на месте.

Ниррен сменила гнев на милость, увидев, что ничего обидного возлюбленный не вкладывал в свои слова, и вновь присела рядом на колени. Она обхватила ладонями его горячее лицо и сказала тихо:

— Не умрешь. Я этого не допущу и что-нибудь обязательно придумаю, но сейчас мне правда пора. Как бы я ни хотела встретить с тобой зарю, мне нужно явиться к отцу, чтобы он ничего не заподозрил. Выжди еще немного, пока луна не опуститься за верхушки в-о-о-н тех деревьев, — Ниррен махнула рукой в сторону границы леса, — а затем можешь идти следом. Нас не должны увидеть вместе, впрочем, ты и сам знаешь.

Заметив, как помрачнел возлюбленный, Ниррен добавила обнадеживающе:

— Ну же, любовь моя, не печалься! Скоро Лита, а значит нас ждут праздные гуляния, где мы даже сможем прилюдно сплясать у костра, и никто ничего не заподозрит, ведь все танцуют с кем хотят.

— Вот это да, целый танец! — фыркнул он, не увидев, чем тут можно утешиться. — Танец, в то время как мое сердце сгорает от любви.

Она ничего не ответила, не поддаваясь на его подстрекательства, подарила ему прощальный поцелуй и с тем покинула Ардена, бесшумно, точно ночной зверь, скрывшись в темных зарослях. Он же, как и всегда, остался в одиночестве, глядел в черные небеса и пересчитывал мерцающие звезды. Старик Альвейн еще не скоро его хватится, если вообще вспомнит о существовании своего нерадивого ученика. Не заметив подкравшейся усталости, Арден сомкнул веки и окунулся в неглубокую дрему. Перед ним, точно издеваясь, плясала картинка с нарядной Ниррен, которую отдавали замуж, но не за него: рядом склабился самодовольный Хадригейн, чье лицо было сплошь разрисовано кровавыми татуировками — отметинами за отнятые в бою жизни.

К восходу солнца Арден очнулся в холодном поту. Вновь и вновь кошмар, занимавший все его мысли, возвращался и вгонял юношу в тоску. Но на сей раз он решил, что слепо надеяться на провидение больше нельзя: боги не дадут ему благословение сурового отца, каких бы щедрых жертв он им ни приносил. Он волен сам распоряжаться своей судьбой и первое, что он сделает, так это заслужит уважение Нандира. Заставит, наконец, взглянуть на себя, как на достойного соплеменника и, быть может, даже преклониться перед его могуществом. И уж тогда ни Хадригейн, ни кто-либо другой не сумеют оспорить его любовь к прекрасной Ниррен. Она будет принадлежать ему всецело, а уж какими средствами он ее получит — дело десятое. Когда на кону любовь, не стоит мелочиться.