Шрифт:
– Зачем вы берете, ведь это чужое? Люди заготовили запасы на зиму, а вы грабите.
– Так что, вашескородие, совсем поколотые дрова. Хорошо!
А офицер заявляет:
– А лучше, если все это сгорит, как горит все вон в соседних деревнях?
Н. И. Реморов, 30 августа
Тяжело мне приступать к обычным школьным занятиям. Я почему-то думаю, что война сильно отразится на количестве школьных детей в новом учебном году. И в самом деле – отцы большинства моих учеников призваны на войну, материальная помощь семьям военных еще не организована, а ведь многие из крестьянских девочек не посещают школу от неимения теплой одежды и обуви… <…> Однако, вчера я несколько утешился. Мои старшие девочки бегали по селу и приглашали в школу новых подруг. И вот вечером к моему дому явилась целая ватага детей, – это наши старшухи привели новеньких знакомиться со мною… <…>
– Саню Буслаеву так и не отпустила мать, говорят старшухи.
– Это почему? Я знаю, она еще с весны собиралась в школу!..
– Да так… Отца недавно угнали на войну, и мать не отпускает теперь Саню… Говорит – мне без нее скучно, ведь она у меня единственная. Они, обе с матерью, весь день плачут об отце, говорят мне.
Мне как-то тяжело сделалось на душе от такого сообщения, но я не подал вида детям…
– Придет в школу и Саня!.. Я поговорю при случае с ее матерью… Плакать совсем не следует, а нужно бы радоваться им, что отца взяли в защитники Родины… Бог пошлет, Санин отец вернется с войны невредимым, утешал я детей.
– Нет уже, с войны никто не вернется целым, если не убьют до смерти, то без руки придет, или без ноги, пищит одна «новенькая».
– Почему так?
– Дедушка говорил… Он сам был на войне с «туркой»…
– Это все не правда, решился протестовать я…
– Нет правда!., вступила в разговор другая, – а наш дедушка говорит, что немцы замучают, кто попадется к ним в плен… И дядя слышал, в Мордове когда был, в газетах читали… Невольно завязался разговор о войне. Девочки еще много рассказали мне, что слышали от взрослых за последнее время о жестокостях немцев…
В. П. Кравков, 31 августа
К сожалению, действуем мы без игры ума и без артистического вдохновения, не сумевши врагу устроить Седана; привыкли мы действовать лишь стеной да закидывать шапками, не ухитрившись воспользоваться дорогим моментом, чтобы окружить противника и захватить его в мышеловку! А он теперь подсоберется в Перемышле, который нам предстоит осаждать, и положит еще много десятков тысяч жизней. с… > Смешной вид представляют наши солдатики, уже перерядившиеся в австрийские шинели и снаряженные австрийскими ранцами и другими доспехами… А как сравнить нашего солдатика и австрийского, то досада берет: наш в отношении пригонки мундирной одежды – медведь-медведем, австриец же – картинка!
Сентябрь
Н. Н. Врангель, 1 сентября
Сегодня опубликованы известия о нашем отступлении по всему фронту в Восточной Пруссии. Такое известие несомненно повергнет в уныние русскую публику, ибо ее единственное стратегическое суждение: если идут вперед – побеждают, если – назад – побеждены.
Конечно, это происходит от наивности и полной невежественности в военных вопросах, ибо для стратега интересен только вопрос о пригодности позиции для сражения, а находится ли она на неприятельской, занятой нами территории, или на нашей – для исхода операций безразлично.
«Приходской листок», 2 сентября
Съезд депутатов духовенства Благовещенской епархии, обсудив вопрос о хулиганстве, расползшемся, как скверная зараза, по всему лицу Русской земли, и признав, что главной причиной деморализации народа является пьянство, высказался за необходимость принятия самых решительных мер в борьбе с этим корнем всех зол Русского народа путем организации обществ трезвости, кружков ревнителей веры и благочестия и воскресных чтений.
«Приднепровский край», 3 сентября
Верховный Главнокомандующий обратился к народам Австро-Венгрии со следующим воззванием, напечатанным на 9 языках народностей, населяющих Австро-Венгрию.
«Народы Австро-Венгрии! Венское правительство объявило России войну за то, что Россия, верная своим историческим заветам, не могла оставить беззащитной Сербию и допустить ее порабощение. <…> Австро-венгерское правво веками сеяло между вами раздоры и вражду, ибо только на вашей розни зиждется его власть над вами. Россия, напротив, стремится только к одному, чтобы каждый из вас мог развиваться и благоденствовать, храня драгоценное достояние отцов, языки веру и объединенный с родными братьями».
М. М. Пришвин, 4 сентября
Дежурный по станции вычел штраф за неоплаченную мною станцию из денег, которые я дал проводнику, чтобы купить кое-что для себя на станции. Напрасно объяснял я дежурному, что совершает незаконный поступок: он меня совершенно не понимал. В вагоне я это рассказал своим случайным спутникам и прибавил, что начинаю понимать, как можно любить своего врага: в мирное время немцы это хорошо бы поняли. Почему же вы не живете в Германии? – спрашивала меня дама полная, белая, с широким лицом. Потому что я живу в России, – отвечаю я даме. А она продолжает: Вот у нас так всегда свое заплевывают. Что называть «своим», – возражаю я даме, – вот, сударыня, костюм, я уверен, что он у вас немецкий. Все из Парижа! – с негодованием воскликнула дама. Мода – это дело вкуса, – заступился старый полковник за даму. Конечно, обрадовалась дама, – мода существует только парижская… Чтобы не подливать масла в огонь, я принужден был весь остаток пути выслушивать даму и полковника о немецких зверствах и беззакониях.