«Да тут никак воинский слет амазонок!» – через мгновение беззвучно ахнул пока не слишком заметный на пиршестве земной гость, когда его взгляд упал на сидящую невдалеке от царского трона мощную красавицу с горящими мудростью очами. Причем молодого человека больше всего поразило не то, что на голове этой статной женщины был блестящий шлем, а то, что это чудо ткало удивительный цветной ковер. Да так быстро и умело, что, казалось, ожившие нити сами складываются в небесные узоры, от которых невозможно оторвать взгляд. Но это, однако, не помешало его наметанному глазу разглядеть не только огромный щит и боевое копье, аккуратно сложенные возле ее ног, но и предмет мебели, очень схожий на одно из разыскиваемых им служебных кресел, на котором были разложены мотки цветной пряжи.

Но лишь незваный пришелец посмотрел чуть в сторону, как все его мысли, сомнения и тревоги в тот же миг пропали, потому что он увидел свой идеал – мимо него в златотканой одежде, с венком из благоухающих цветов на голове и в блеске женской красоты плыло божественное существо с нежными чертами лица и с мягкой волной золотых волос.

– Настоящая Афродита [2] , – только и смог тихо выдавить из себя Петелькин. Но этого еле слышного вздоха души хватило, чтобы грозного вида спутник обворожительной женщины, со свирепым лицом и неистовым взглядом, злобно заозирался по сторонам.

По всему его виду было видно, что он только ищет повод, чтобы затеять с кем-нибудь кровавую ссору: потому что одна его рука непроизвольно сжимала рукоять висящего на боку огромного меча, а другая ухватилась за край щита, прикрывающего спину.

Но златая Афродита тотчас что-то нежно промурлыкала своему кавалеру, покрытому медными доспехами, мягко взяла его под руку, заглянула в глаза – и тот вновь пружинисто-послушно зашагал рядом с ней, угрожающе посверкивая по сторонам холодными глазами.

Лишь только когда эта невероятная пара отошла от Виктора подальше, только тогда к нему вернулось чувство реальности, из которого он не по своей воле основательно выпал.

А за это время в центре зала началось хоровое пение и танцы – выбежавшие на его середину юные девушки в легких полупрозрачных платьях, взявшись за руки, словно грации, сошедшие с картин великих художников, непринужденно вели веселый хоровод. В который им без труда удавалось увлечь молодых мужчин, которые, поддавшись их неотразимому обаянию, решались подойти поближе. Причем всякий раз, когда изящным танцовщикам это удавалось, по всему залитому ярчайшим солнечным светом золотому чертогу разносился дружный смех.

Но охваченный внезапно нахлынувшим чувством жажды человек завороженно смотрел лишь на то, как красивая барышня и прекрасный юноша обходили по очереди всех гостей и наливали им в чаши напитки с божественным ароматом.

Тут Петелькин судорожно сглотнул и едва сдержал себя, чтобы не закашляться или не крикнуть официантам, что ему тоже хотелось бы прямо сейчас пригубить бокал столь изысканного нектара…

Хорошо еще, что это необъяснимое наваждение через пару очень долгих мгновений схлынуло вместе с состоянием изумленного созерцания, и он наконец-то смог внимательнее приглядеться к предметам пиршественной посуды.

«Батюшки! – вскоре сложил служивый в уме все собранные факты, – да это же наши кружки! Вон и эмблема таможни, и наш флаг. Да что же здесь на самом деле происходит?» – задал розыскник сам себе встречный вопрос, но ответить на него уже не успел. Потому что подошедший к трону юноша-виночерпий, с почтением наполняя живительной влагой большую таможенную кружку хозяина пира, совсем чуть-чуть коснулся жезла, стоящего возле золотого трона.

Однако этого хватило, чтобы дремавший на его навершии огромный черный орел замахал тяжелыми крыльями и распахнул бездонные глаза, которые, поворачиваясь вместе с пернатой шеей, подобно радару, начали ощупывать окружающее пространство.

Вскоре зоркие очи хищной птицы встретились с настороженным взглядом незримого свидетеля, и громадный орел грозно заклекотал, не сводя немигающего взгляда с непрошеного гостя.

Веселая музыка тотчас стихла и взоры всех гостей уперлись в ту сторону, куда устремил свой взор пернатый страж. Танцы тоже сами собой прекратились.

– Да тут кто-то есть, – громко, чтобы его все услышали, произнес ловко выскользнувший из распавшегося хоровода атлетически сложенный юноша. Мягким крадущимся шагом он дошел до стула, на котором, как разглядел Петелькин, радостно забили крылышками кожаные сандалии и зашелестели блестящей чешуей змеи, обвившие бронзовый жезл.

Юноша мгновенно надел крылатую обувь, взмыл вверх и направил острие жезла в ту сторону, куда, не шевелясь и не мигая, глядел орел.

– Вижу подсмотрщика! – обрадованно вскричал воздушный гимнаст, лишь только исходящая от жезла невидимая энергия задела нечаянного небопроходца.

Видимо, непроглядная пелена, до того момента скрывавшая единственного постороннего зрителя, рассеялась, и он в полный свой рост предстал перед пиршествующими.

– Кто таков? – грозно сдвинув густые брови, громовым голосом вопросил Зевс [3] , и в его глазах начали разгораться отблески молний, притягивая черные грозовые тучи.