– Не волнуйтесь за Даннтиэля, – ректор покосился на меня с усталой усмешкой.

Совсем не так он понял мои эмоции. Ни за кого я не беспокоилась. Ни капельки!

– И не думала волноваться, – нахмурилась сердито.

– Мы учились в Хитанской Академии, за его мастерство я могу поручиться головой. Недостаток трудолюбия Данн компенсировал природным даром и нешуточными амбициями. Там произошел один печальный инцидент. По вине моего товарища и при моем постыдном участии… Не уверен, стоит ли рассказывать.

Теперь уже я напряглась, и не только плечами. Задействовала по большей части свою нижнюю половину. Не люблю чужие секреты! Такие, за знание которых потом приходится расплачиваться.

– Это не конфиденциально, просто неприятно, – пояснил Керроу, хватаясь за ручку двери, но не торопясь нажать. – Мы сглупили и устроили разрыв материи посреди академии. Вызвали морок, крепкий, оформленный. Такой, какой мог там все к гхаррам разнести и нас погубить.

– Боги Эррена…

– Но Даннтиэлю удалось приручить порождение Тьмы и при этом остаться в сознании.

– Приручить исчадие мрака?! – поперхнулась словами.

Так он не прикалывался, когда говорил, что «обычно они ладят»? А я уж было заподозрила в мастере чувство юмора.

– Данну в тот день понадобилось все хладнокровие, какое только может быть в человеке. Вы не видели, мисс Ламберт, как он боролся! – Керроу закатил синие глаза. – Я благодарен ему за спасение. Я в долгу. В отличие от второго мальчишки, на пять лет загремевшего в магический сон, я отделался парой дырок в магрезерве. Но после увиденного ни за что не хотел бы встать у Рэдхэйвена на пути.

Ректор дернул ручку, и дверь распахнулась, являя нам взлохмаченную Хендрик и напряженно сопящего Граймса. Они привычно ругались, стоя по разные стороны столика с инструментами.

Количество «квахаров» в пучке Эльзы увеличилось. Они словно сами выпрыгивали из прически от нервного перевозбуждения.

Сонной мухой по просторному диагностическому кабинету летала незнакомая рыжая целительница. Новенькая ассистентка, совсем молоденькая. Вид у нее был… Ну, как у меня примерно. Словно ее тоже квахар желтоглазый полночи мучил. Но вряд ли сира Рэдхэйвена хватило на нас обеих.

Подбодренная взглядом ректора, я смиренно взобралась на высокую кушетку, скинула с плеча сумку и с шумным вздохом опустила плечи. Сдаюсь.

Керроу подпер собой дверь, чтобы сбежать не вздумала. Но я, признаться, и сюда на подгибающихся ногах еле дотопала: всю дорогу подташнивало от дурных предчувствий. Обратно и вовсе поползу, если переживу диагностику.

Ректор явно выбрал неудачную позицию. Потому как в следующую секунду отлетел в центр отделения, огласив пропахший снадобьями воздух заковыристым пассажем.

– Я тоже поприсутствую, если никто не против, – хладнокровно выдал возникший в проеме Рэдхэйвен.

Тьма!

Да стоило расклеить афиши и продавать билеты на диагностическое шоу! Я бы быстро вернула себе все йоргены, так глупо растраченные на бессмысленное пари.

Глава 14

Глава 14

В диагностическом кабинете мгновенно стало тесно, и душно, и жарко… и вообще невыносимо, едва внутрь вошел Рэдхэйвен. Своей широкоплечей фигурой он заполнил все пространство и вытянул кислород даже из легких. В глазах потемнело, намекая, что дышать начинать надо вот прямо сейчас. Не откладывая в долгий ящик, пока я сама в него не сыграла.

Темная аура, вползшая в помещение вместе с небритым хозяином, давила. Ощущалась кожей. Да как этот вархов телепат вообще узнал, что Керроу забрал меня с занятий? Или то чувство, что за мной неустанно подглядывают – вовсе не признак начинающейся паранойи?

Я инстинктивно схватилась за ремешок сумки, вновь накинула его на плечо. Сползла к краю кушетки, высматривая в частоколе преподавательских тел просвет для побега. К гхаррам такую диагностику!

– А вы-то с каких пор подались в целители? – скептически уточнил Граймс, оглядывая гостя. Желчь с его языка прямо капала.

– С недавних, – ухмыльнулся хитанец, не утруждая себя расшаркиваниями.

Пересек комнату, подошел прямо к кушетке, настойчиво потянул мою сумку на себя, заставляя выпустить ремешок. Лишив меня бесценных конспектов и книг, положил лапы на мои бедра и собственническим жестом усадил на место. Так глубоко, что я чуть в обратную сторону с кушетки не навернулась.

Надо было все-таки заставить себя прикрыть рот. И перестать ошалело пялиться на сильные загорелые пальцы. Они все еще сжимали мою юбку железными тисками, и та от подобной наглости как будто бледнее сделалась.