– Я не спрашивала. Но догадываюсь, – я гордо вздернула подбородок, обещая себе, что в этот раз ему не удастся меня смутить. Гхаррушки.

– Правда? – его голос искрил неподдельным удивлением.

– Родовой артефакт, принадлежавший матери. Между прочим, бесценный. Я понимаю, вы не знали о ее гибели…

– Знал.

– Тогда это низко и подло – забрать памятную семейную реликвию ради своих неведомых…

– С чего ж вы взяли, что забрал? – темная бровь недоуменно приподнялась.

– Да как это с чего? Артефакт пропал из-под защитного купола!

Я обвинительно ткнула пальчиком в его грудь, пытаясь от себя отпихнуть. Хоть немножко. Он решительно не отпихивался.

– Значит, ваш папаша отдал его в чистку, – Рэдхэйвен невозмутимо пожал плечами. – Артефакт впитал остаточные сгустки тьмы, что могло дурно отразиться на его свойствах.

– Так вы его не забрали? – для будущего ученого я слишком медленно соображала.

Что мамин любимый артефакт остался в доме – это хорошо. Но что тогда приглянулось столичному гостю? Особо ценных книг в нашей библиотеке нет, да и случайного сундука с йоргенами под диваном не завалялось.

– Нет, мисс Ламберт. Я куда более эгоистичная сволочь, чем вы думаете, – его щекотный взгляд привычно упал на мои губы, и теплое дыхание согрело подбородок. Я заерзала на стуле: слишком близко! – Я потребовал для себя кое-что другое… Не мог не потребовать. Не справился с соблазном. Так уж вышло, Эйвелин. А теперь назад пути нет. Ни для вас, ни для меня.

– Вы меня немного пугаете, – призналась на выдохе.

– Бояться меня – вполне разумно с вашей стороны, – согласился Рэдхэйвен. – Ведь я планирую взять то, что попросил.

Он посмотрел так остро, словно каждым глазом насквозь проткнул. Тело, превратившееся в решето, завибрировало, отбивая стулом глухую дробь.

Что могло приглянуться самовлюбленному, избалованному столицей, отчаянно скучающему мужчине, оказавшемуся в Вархом забытом Аквелуке?

– Что п-попросили? – сглотнула обреченно.

– Вы все уже поняли. Вы же умная девочка. Лучший теоретик магии на курсе, – он позволил себе покровительственную улыбку.

Мой крепкий стабильный мир рушился под ногами. Разбивался на миллион осколков, оставаясь обманчиво надежным и цельным лишь с виду.

– Меня?

– Вас.

– Но зачем? – вырвалось из приоткрытого рта, привлекавшего сейчас все внимание Рэдхэйвена.

– Что «зачем»?

– Зачем вы попросили меня?

В голове не укладывалось! Разве способен один разумный, прогрессивно мыслящий человек попросить в качестве оплаты другого? Ослышалась я, может?

– Весьма неожиданный вопрос… Не представляю, что вам на него ответить, – мерзавец невозмутимо пожал плечом.

– Отец не имел права без моего согласия отдавать меня кому вздумается, – заверила проклятого мужика, Варх знает что о себе возомнившего.

Рабство в Эррене так-то отменили тысячу лет назад!

– Полагаете?

– Полагаю, – нахмурилась сердито.

– А магический контракт, который мы с ним скрепили, посчитал иначе, – и снова раздражающе ленивое движение варховых плеч. – И совершенно спокойно позволил заключить эту… кхм… щекотливую сделку.

«Щекотливую»? Боги Эррена, да что он туда вообще вписал?!

– Он не мог. Папа не мог! За что он так со мной?

Мастер проклятий дернулся, но тут же стер невнятную эмоцию с лица. Посмотрел на меня странно.

– Мистер Ламберт любезно предложил дать мне все, что угодно, за вашу спасенную жизнь, – обманчиво холодно выдал Рэдхэйвен. – Так вот… Мне угодно вас.

– Погодите! – воздух стал колючим и плотным и начал застревать в горле. – А в каком… ради святого гхарра… смысле вам меня угодно?

– В самых разнообразных, – он больше не улыбался. Ни губами, ни глазами. Не давая мне даже крошечного повода решить, что это все глупая шутка заскучавшего хитанца. – И в том, о котором вы подумали, тоже.

Не то чтобы я думала до этой минуты о каком-то конкретном смысле. Но вот сейчас подумала, да. Ошеломленно поморгала, разглядывая профиль совершенно чужого, незнакомого мужчины.

– Ваши уши так забавно краснеют, – выдохнул Рэдхэйвен мне в лицо. – Как раскаленное железо. Похоже на островитянок с Маути. А щеки обычно совсем слегка розовеют… как цветочные лепестки. Но вот сейчас тоже абсолютно красные.

– Вы серьезно это все? Про разнообразные смыслы? – уточнила, пытаясь сфокусироваться на его губах.