Джо кивнул, вспомнив, что он почувствовал после убийства библиотекаря и увидев испуганное лицо Алисии. Вспомнив, что он чувствовал, видя Алисию в больнице после того, как съел ее грудь, как он смотрел на лицо ее сестры недавно. Профессор был абсолютно прав. Всякий раз, когда он позволял монстру взять себя в руки и утолить свою жажду плоти, он чувствовал себя ужасно, но если быть абсолютно честным, он должен был признать, что с каждым днем чувствовал себя все менее виноватым.

– Профессора Йельского университета проводили эксперименты, которые предполагают, что другой нейромедиатор, глутамат, может быть ответственен за многие симптомы зависимости. В исследовании Йельского университета было показано, что лекарства, которые модулируют нейромедиатор глутамат через N-метил-D-аспартатный рецептор – основной тип глутаматного рецептора в головном мозге – улучшают эти симптомы. А Кетамин является мощным антагонистом N-метил-D-аспартатного рецептора. Были использованы небольшие внутривенные вливания Кетамина, которые вызвали легкую эйфорию, которая длилась менее двух часов, но затем, через три часа после вливания, депрессия, которую, как многие страдающие ОКР говорят, что они испытывают, когда не потакают своим навязчивым желаниям, исчезла. Этот антидепрессантный эффект длился до трех-четырех дней. В течение этого времени испытуемые были свободны от навязчивых идей. Ты слышишь, Джозеф? Если это сработало на них, возможно, это сработает и на тебе. По крайней мере, стоит попробовать.

Джо посмотрел на себя сверху вниз. Он все еще был прикован наручниками к каталке, а грудь стягивали кожаные ремни, приковывающие его к матрасу. Его ноги все еще были в кандалах. Офицер Белтон и офицер Рамирес стояли позади профессора, прислонившись к стене, готовые вызвать команду, чтобы избить Джо до полусмерти, если он сделает хоть малейший враждебный жест. Похоже, у него не было особого выбора.

– Я не стану принуждать тебя, Джозеф. Если ты не хочешь, чтобы я попытался, я могу отменить эксперимент и попросить этих джентльменов отвести тебя обратно в камеру. Ты можешь спокойно провести здесь остаток своей жизни. Больше я тебя не побеспокою. Никогда.

Он снова посмотрел на свои наручники, а затем на двух охранников. Офицер Белтон все еще сердито смотрел на него.

– Если я сделаю это, и это сработает, то я никогда больше не испытаю такого кайфа, не так ли? Я никогда не буду чувствовать тот же экстаз, что и раньше.

Профессор Локк покачал головой.

– Нет, Джозеф. Я не хочу вводить тебя в заблуждение. Ты никогда не почувствуешь ничего подобного тому, что чувствовал, когда поедал человеческую плоть. Этот кайф, как ты выразился, исчезнет навсегда. Но ты не будешь жаждать этого так, как сейчас. Наркоманы испытывают трудности с выработкой эндорфина и дофамина, не потакая своим пристрастиям. Переживания, которые производят эндорфины у нормальных людей, такие как танцы, езда на велосипеде, поедание мороженого, объятия, больше не будут производить дофамин у тех, у кого есть зависимость, и именно поэтому у тебя появляется депрессия, когда ты бездействуешь. Ничто другое не приносит тебе удовольствие. Я надеюсь, что твой мозг сформирует новые нуэро-пути, так что ты сможешь производить эндорфины через нормальный здоровый опыт. Ты сможешь ценить мелочи, которыми наслаждаются нормальные люди, переживания, которые сейчас не испытываешь.

Джо почувствовал, как у него упало сердце. Как бы сильно он ни ненавидел голодного зверя внутри себя, Джо не мог отрицать, как сильно он наслаждался оргазмическим возбуждением, которое испытывал, когда чудовище требовало другую жертву, когда его язык был влажен от крови, а живот наполнен мясом, когда душа его жертвы циркулировала по венам.

– Да, но это будет уже не тот трансцендентальный экстаз, не так ли?

– Нет, Джозеф. Это не так, выбор за тобой. Ты можешь попробовать это и, возможно, найти некоторое освобождение от этой вещи внутри тебя, которую привык называть своим проклятием, или можешь сохранить это проклятие навсегда.

Джо кивнул. Он вспомнил выражение лиц матери Алисии и ее младшей сестры, Ланы. Они ненавидели его за то, что он сделал, особенно Лана. Она была так похожа на Алисию, что у него защемило сердце, и она испугалась его. Для нее он был предосудительной мерзостью. Психопат-извращенец, который положил конец существованию ее любимого человека.

Ты больной, извращенный ублюдок, и ты заслуживаешь быть запертым навсегда! Никто никогда не сможет полюбить тебя, Джозеф Майлз. Ты гребаное чудовище! Никто никогда не сможет полюбить тебя!

Воспоминание о словах Ланы больно кольнуло ее. Джо никогда не хотел быть таким, каким его считала Лана, но он был таким. Он был чудовищем, больным, извращенным чудовищем, и никто не полюбит его, пока он не излечится от этого проклятия. Каждый день охранники приносили ему пачки писем от людей, которые хотели спасти его душу или увидеть, как он горит в аду за то, что он сделал. Потом были письма от таких женщин, как Селена, и от таких мужчин, как его двоюродный брат Дирк, людей, которые трепетали от знакомства со знаменитым серийным убийцей. Его выбор был либо жизнь с извращенцами и подхалимами, либо жизнь с обычными людьми, настоящими людьми, такими как Лана.

– Я сделал свой выбор, когда впервые пришел к вам и попросил о помощи. Если вы говорите, что это сработает, профессор, я вам верю. Делай то, что нужно.

Профессор Локк тепло улыбнулся.

– Это хорошо, Джозеф. Отлично.

Он вызвал одного из тюремных санитаров, невысокого худощавого негра в больших очках и с короткими дредами на голове. Руки мужчины-санитара дрожали, когда он смазал сгиб руки Джо спиртом, похлопал по выпуклой пульсирующей вене, перевязал его огромный бицепс короткой медицинской трубкой и поставил капельницу. Пока нервный медбрат вонзал иглу капельницы в руку Джо, профессор Локк занялся приготовлением капельницы с Кетамином.

К голове и груди Джо были прикреплены пульсометр и электроэнцефалограмма. Профессор Локк отошел к вращающемуся креслу в другом конце комнаты, где он наблюдал за жизненными показателями Джо и ждал, когда Кетамин подействует. Чувство спокойствия снизошло на массивного человека-хищника.

– Я чувствую себя немного одурманенным.

– Это нормально, - ответил профессор Локк.
– Это пройдет.

Чудовище не просто молчало. Казалось, оно впало в кому. Даже когда Джо прокручивал в голове события предыдущего вечера, монстр оставался в спячке. Через пару часов Джо провели через холл в маленькую комнату, где хранился ПЭТ-сканер.