С одним видом, который будет править ими всеми, конечно.

Было очень жаль, что он не доживет до окончательного результата. Даже самые оптимистичные прогнозы не предвидели окончательного триумфа плана Детвейлера еще на несколько столетий. И хотя Детвейлеры были долгожителями, даже по стандартам пролонга, никто не был настолько долгоживущим.

Пока.

Полковник Сюй подвела Детвейлера к люку рабочего кабинета генерал-фельдмаршала Каролин Адебайо и легонько нажала на кнопку входа. Дверь скользнула в сторону почти мгновенно, и полковник вытянулась по стойке смирно, кивнула ему и удалилась, как только он переступил порог.

– Добро пожаловать, Бенджамин, - сказала Адебайо, поднимаясь с кресла и кивком приглашая его присоединиться к ней и гросс-адмиралу Монтальвану в уютно обставленном уголке для бесед в офисе.
– Проходите, присаживайтесь. Дайте отдых своим усталым костям.

Учитывая воинственный характер Гальтона, было неизбежно, что его губернатором станет военный офицер, и Адебайо стала очень хорошим губернатором. Она была поразительной фигурой не только из-за своего роста, но и из-за сочетания ее очень темной кожи с орлиным носом и светло-зелеными глазами. Контраст с Гюнтером Монтальваном был настолько велик, что казался почти комичным. Он был невысоким и коренастым - мускулистым, а не толстым - с очень светлыми глазами, волосами и кожей.

Детвейлер улыбнулся и опустился в кресло напротив.

– Я не такой уж и скрипучий, Каролин, - запротестовал он, когда она откинулась на спинку своего стула и слегка фыркнула.

– Если ваши кости не устали от мышечного напряжения, у меня найдется несколько резких слов для моих орбитальных командиров. Любой, кто проходит через такие испытания, через которые вам пришлось пройти, чтобы попасть сюда, должен быть чертовски измотан. Духом, если не телом.

– Итак, в чем дело, Бенджамин?
– спросил Монтальван.
– Мы не ожидали увидеть тебя снова так скоро.

– В основном...
– Он сделал медленный, глубокий вдох.
– По сути, я прибыл извиниться. Ну, и чтобы дать вам успокоиться.

Позы Адебайо и Монтальвана отразили их напряжение. Они посмотрели друг на друга, затем снова на Детвейлера, приподняв брови.

– Извиниться за что?
– спросила Адебайо.

– Теперь, когда прошло некоторое время, мои братья и я пришли к пониманию того, что мы облажались с ударом по Беовульфу.
– Он неловко поерзал на стуле.
– Боюсь, что мы позволили нашему темпераменту взять над нами верх. Вы знаете, мы были очень близки с нашими родителями. И мы потеряли их, когда Альбрехт взорвал остров, потому что проклятый Великий Альянс прибыл раньше.

– Ах.

Адебайо откинулась на спинку своего стула с понимающим кивком.

По самоочевидным причинам она и Монтальван с самого начала знали организационную структуру "Гудини". И почти восемьдесят процентов всех, кого извлек "Гудини", оказались в Гальтоне, так что тот факт, что "Гудини" был активирован, был здесь, в системе, общеизвестен.

Что еще не стало общеизвестным, так это финальная игра "Гудини". Помимо Адебайо и Монтальвана, не более полудюжины человек знали, сколько людей из Соответствия погибло на заключительном этапе операции, и из этой полудюжины только Адебайо и Монтальван знали о существовании генома Детвейлера... или о том, что родители Бенджамина пожертвовали собой, чтобы прикрыть действие "Гудини".

– Вот именно.
– Ноздри Бенджамина раздулись.
– Мы позволили нашему гневу - и нашей боли, но гнев был подлинной движущей силой - диктовать наши планы, а не логику. Не... рациональное мышление.

– И вы думаете, что мы слишком сильно проявили себя, - сказала Адебайо.

– Более чем немного, и это был не единственный... просчет, который мы допустили, - мрачно ответил Детвейлер.
– Мы вообще не должны были отдавать приказ, мы не должны были поддерживать его технологиями, которых не было у Солнечной лиги, и мы должны были прервать его, когда провалилась первоначальная атака, а не продолжать. И, - его ноздри раздулись, - мы должны были видеть, к чему приведет такое количество жертв.

Она кивнула и согнула пальцы в молчаливом приглашении продолжать.

– Поддержка, которую мы оказали, могла быть приписана солли, - сказал им Детвейлер.
– То есть если бы эта сука Харрингтон не захватила станцию Ганимед и не прибрала к рукам все до единого технические файлы флота Солнечной лиги и научно-исследовательские программы.
– Он пожал плечами.
– Мы не ожидали, что это произойдет. Как только это произошло, никто ни за что не смог бы поверить, что за этим стоят солли - во всяком случае, без чертовски большой помощи извне.

– И - он посмотрел на них прямо, - нам следовало быть достаточно умными, чтобы дать указание нашему агенту в системе прервать операцию, если солли были отогнаны к тому времени, когда он был на позиции, чтобы передать команду на подрыв.

– Именно общие потери в первую очередь заставили Альянс отправить Харрингтон в Солнечную систему. Вся наша разведка указывает на то, что она - и Элизабет, Причарт и Мэйхью - все знали, кто на самом деле организовал это.
– Он поморщился.
– По правде говоря, мы хотели "отправить сообщение". Вот почему мы упорядочили взрывы так, как мы это сделали. Что было сердито - и невероятно глупо - с нашей стороны. Я думаю, это довольно очевидно из того, что произошло с Лигой. Великий Альянс знал, что солли на самом деле не устанавливали эти бомбы, но на самом деле им было все равно. Они знали, что мы использовали Лигу в качестве приманки, даже если они понятия не имели, почему мы вообще втянули ее в конфликт, и они решили покончить с этим. Это было... достаточно прискорбно, но одна из причин, по которой они решили это, заключалась в том, чтобы высвободить себе руки для поисков нас. И то, как мы это сделали, вероятно, придаст больше доверия, чем нам хотелось бы, их настойчивым заявлениям для остальной части галактики о том, что вся война была делом рук какого-то давнего, глубоко скрытого заговора.