– И у тебя есть ответы на ваши вопросы?
– тихо спросил Мичейл.

– Пока нет - по крайней мере, не для всех! Но иногда я нахожу последствия простого обдумывания таких вопросов немного пугающими. Сегодня мы так много делаем только потому, что это разрешено в соответствии с Запретами. Это почти просто еще один способ сказать: "Потому что мы всегда так делали". Все равно что использовать бронзу вместо железа для артиллерии. Конечно, у бронзы есть свои преимущества, но никогда не было причин, по которым мы не могли бы использовать железо, если бы действительно захотели. Мы просто этого не делали.

– Ты сказал, что обсуждал это с Ражиром. Случалось ли тебе делиться своими мыслями с кем-нибудь еще? Например, с архиепископом Мейкелом?

– Нет, не напрямую.
– Хаусмин отвернулся от окна, чтобы встретиться лицом к лицу со своим старым другом и наставником.
– Я действительно не думаю, что это необходимо, не так ли? Архиепископ - очень проницательный человек, Рейян.

– Это правда, - кивнул Мичейл.
– С другой стороны, то, о чем ты говоришь, вопросы, которые ты задаешь себе... Ты понимаешь, как кто-то вроде Клинтана отреагировал бы на то, что ты только что сказал?

– Конечно. И я также не собираюсь ходить и говорить это кому попало. Знаешь, есть причина, по которой мне потребовалось так много времени, чтобы поделиться своими мыслями даже с вами! Но, несмотря на все, что сказал архиепископ, он четко осознает, что, прежде чем все закончится, этот раскол между нами и Храмом выльется в нечто гораздо большее, чем просто коррумпированность совета викариев. Вы ведь понимаете это, не так ли?

– Эдуирд, я понял это в первый же день, когда мы сели с сейджином Мерлином, и он начал делиться с нами своими мыслями.

– И вас это беспокоит?
– тихо спросил Хаусмин.

– Иногда, - признался Мичейл. Он снова посмотрел в окно на дым, жару и бешеную активность, затем снова посмотрел на Хаусмина.

– Иногда, - повторил он.
– В конце концов, я вдвое старше тебя. Это означает, что я гораздо ближе к тому, чтобы отчитаться перед Богом и архангелами, чем ты. Но Бог дал нам разум не только для того, чтобы мы могли отказаться им пользоваться. Маклин и колледж правы в этом, и архиепископ Мейкел прав в том, что мы должны сделать выбор. Мы должны осознать, чего именно Бог ожидает от нас. Вот почему Он дал нам свободу воли - об этом говорит сама инквизиция. И если я и делал неправильный выбор, то только после того, как изо всех сил старался сделать правильный. Мне просто остается надеяться, что Бог это поймет.

– Вся эта война пойдет так, как Клинтан и его приспешники даже не могли себе представить, - сказал Хаусмин.
– На самом деле, это будет происходить так, как даже я не могу себе представить, но, по крайней мере, я пытаюсь это сделать.

– Конечно, это так. На самом деле, думаю, что, вероятно, есть только два человека - возможно, три - во всем королевстве, которые действительно понимают, куда мы все направляемся, - сказал Мичейл.

– О?
– Хаусмин криво улыбнулся.
– Дай угадаю - архиепископ, король и таинственный сейджин Мерлин?

– Конечно.
– Мичейл улыбнулся в ответ.

– Полагаю, вам приходило в голову, что, когда, наконец, настанет день, когда Клинтан узнает все, чему нас научил Мерлин, он собирается объявить сейджина демоном?

– Конечно, это так. С другой стороны, я гораздо больше уважаю суждения - и, еще больше, честность - архиепископа Мейкела, и он действительно встречался с Мерлином. Если уж на то пошло, когда ты в последний раз видел, чтобы король Хааралд ошибался в своих суждениях о чьем-то характере?
– Мичейл покачал головой.
– Я доверяю суждениям этих двух людей - и короля Кэйлеба, если уж на то пошло, - а не суждениям этой свиньи в Зионе, Эдуирд. Если я ошибаюсь, то, по крайней мере, в Аду я окажусь в лучшей компании, чем на Небесах!

Глаза Хаусмина слегка расширились от прямоты Мичейла. Затем он фыркнул.

– Сделайте мне одолжение, Рейян, и не говорите ничего подобного никому другому, хорошо?

– Я старше тебя, Эдуирд, но еще не дряхлый умом.

– Какое облегчение!

– Я уверен.
– Мичейл сухо усмехнулся, затем подбородком указал обратно в окно.
– Но возвращаясь к моему предыдущему вопросу, ты думаешь, что железные пушки сработают?

– О, у меня никогда не было никаких сомнений на этот счет. Конечно, они будут тяжелее бронзы при заданной массе ядра, но они также будут намного дешевле. Не говоря уже о том факте, что они не собираются конкурировать за ограниченные поставки меди.

– Значит, в целом дела идут довольно хорошо?

– Вы имеете в виду, помимо того факта, что нам действительно нужно производить оружие по крайней мере в два раза быстрее?
– Хаусмин ответил фырканьем.

– Кроме этого, конечно, - признал Мичейл, криво улыбаясь.

– Я бы не сказал, что они идут "хорошо", - сказал Хаусмин более трезво.
– Не учитывая, с чем мы столкнулись. Но я должен сказать, что они идут лучше, чем я когда-либо ожидал. На самом деле самой большой проблемой с точки зрения новой артиллерии является конкуренция с винтовками. На них не только расходуется огромное количество железа и стали, но и требуется много высококвалифицированных рабочих. Мы обучаем новых людей так быстро, как только можем, но это все еще проблема.