– Я знаю, что твое производство намного выше в расчете на одного работающего, - продолжил Мичейл.
– Но им не обязательно иметь ту же производительность, если они могут похоронить тебя под огромным количеством литейных цехов.

– Знаю. Поверьте мне, я знаю. С другой стороны, - Хаусмин поднял руку и указал за пределы нынешнего внешнего кольца печей, туда, где еще больше стен и фундаментов означали дополнительное расширение, которое уже шло полным ходом, - в течение четырех месяцев мы собираемся увеличить нашу нынешнюю мощность еще на пятьдесят процентов. Я расширяю как свой литейный завод в Теллесберге, так и в Тириэне.

Мичейл кивнул, повернув голову, чтобы посмотреть, как еще одно грузовое судно неуклонно движется вверх по Делтаку от Ларека. Он гадал, что несет этот корабль, направляясь к скоплению кораблей, уже пришвартованных у причалов Хаусмина на берегу озера. Еще кокс для печей? Медь и олово для изготовления бронзы Хаусмина? Или больше древесины, кирпича и цемента для текущих строительных работ?

Строилось также жилье для работников Хаусмина. Как и сам Мичейл, Хаусмин придерживался твердого мнения о качестве жилья, в котором нуждались его работники. С чисто эгоистической точки зрения, чем лучше жилье, чем строже соблюдаются предписания Паскуале в отношении санитарии, тем более здоровой рабочей силы он может ожидать, и чем здоровее его персонал, тем он будет более производительным. Но для Эдуирда Хаусмина это было нечто большее, как и для самого Мичейла.

Рейян Мичейл прекрасно понимал, что даже здесь, в Чарисе, слишком много богатых торговцев и владельцев мануфактур относились к своим работникам совсем не как к людям. Он и Хаусмин оба ненавидели эту точку зрения. Действительно, Мичейл откровенно критиковал такое мышление буквально на протяжении десятилетий, и он был достаточно уверен, что это была одна из причин, по которой король Хааралд обратился к нему и Хаусмину, когда ему нужно было создать производственную базу для своего нового флота.

А те идиоты, которые пытаются выжать из своих работников каждую сотую долю марки, заслуживают лояльности, которую они получают взамен, поскольку ее абсолютно не существует, - язвительно подумал он.
– Забавно, что голод и верность, похоже, не идут рука об руку, не так ли? Но позаботьтесь о том, чтобы у них было доступное жилье и целители, чтобы для их детей были школы, чтобы у них была заработная плата для покупки еды и одежды, и чтобы все они знали, что вы постоянно ищете бригадиров и контролеров из числа тех, у кого хватит ума и амбиций стать лучше в вашей работе, и это окупится вам стократно с одной только чисто эгоистической точки зрения.

Это был урок, который Эдуирд Хаусмин не собирался забывать, даже здесь, даже перед лицом кризиса, с которым столкнулось все королевство. На самом деле, это было то, чему он научился у Мичейла, и он пошел еще дальше, по крайней мере, в одном отношении. Хаусмин создал инвестиционный пул для своих сотрудников - тот, который фактически позволял им покупать долю в собственности литейных цехов и мануфактур, на которых они работали, - и сотрудникам на каждом из его предприятий было разрешено выбирать одного управляющего, который также представлял их интересы на управленческом уровне. Любой управляющий на самом деле имел право встретиться непосредственно с Хаусмином, если ситуация была достаточно серьезной, чтобы избравшие его рабочие потребовали этого.

Даже в Чарисе вся эта концепция казалась неслыханной уступкой рабочим, пока Хаусмин не инициировал ее. Теперь это фактически распространилось за пределы его собственных предприятий, и пожилой человек почувствовал прилив почти отеческой гордости, глядя на растущее расширение производственных мощностей, которые в самом ближайшем будущем должны были укрепить притязания Эдуирда Хаусмина на звание самого богатого человека в Чарисе.

– Сколько пушек ты производишь на данный момент?
– спросил он через мгновение.

– Пока не столько, сколько нам нужно, - ответил Хаусмин.
– Это то, о чем вы спрашивали, не так ли?

– Более или менее, - признал Мичейл.

– На самом деле, вместе со здешней работой и другими моими литейными цехами, мы производим чуть более двухсот изделий в месяц, - сказал Хаусмин. Брови Мичейла поползли вверх, и он поджал губы в беззвучном присвисте, но более молодой коллега покачал головой.
– Это все вместе, Мичейл, - длинные орудия, карронады, полевые орудия, волки, все остальное. На данный момент мы также даем более половины общего объема производства артиллерии в королевстве. И, честно говоря, мы не можем поднять производство бронзовых пушек намного выше, чем сейчас. Просто не хватает меди и олова. Конечно, с появлением нового пороха для взрывных работ, как и для артиллерии, шахты сейчас производят все больше руды, но мы все равно постоянно сталкиваемся с нехваткой металла.

– А как насчет железных пушек?
– спросил Мичейл.

– На самом деле тут значительно более яркая картина.
– Хаусмин улыбнулся.
– Те залежи железа, которые хотел разработать граф Хай-Рок, начинают казаться очень к месту, хотя я и не предполагал эксплуатировать их самому. Я планировал сдать права в аренду, но оказалось, что гораздо проще просто нанять опытных мастеров шахтной добычи и заставить их работать на меня.
– Он покачал головой.
– Конечно, мы не будем по-настоящему продвигаться дальше, пока не завершим каналы, но когда они будут открыты, производство действительно будет расти. Естественно, без новых контрактов короны на артиллерию я не смог бы сделать ничего такого.