Адимсин и Уилсин остановились перед его столом, и он встал, чтобы поприветствовать их.

– Епископ-исполнитель, - сказал он, слегка наклонив голову в сторону Адимсина, а затем посмотрел на Уилсина.
– Отец.

Он не предлагал свое кольцо для поцелуя.

– Архиепископ, - ответил Адимсин за них обоих.

Брови Стейнейра не изогнулись, и ему удалось скрыть любые признаки удивления на лице. Это было нелегко. Присвоение ему этого титула, даже в частной беседе, имело бы серьезные последствия для Адимсина, если бы слух об этом когда-нибудь дошел до Храма.

– Пожалуйста, садитесь, - пригласил Стейнейр, указывая на стулья перед столом, за которым когда-то сидел Адимсин в качестве заместителя Эрейка Динниса здесь, в Чарисе.

Стейнейр не раз появлялся перед этим столом, чтобы получить "совет" - и выговор - от Адимсина, и осознание епископом-исполнителем перемены в их судьбах отразилось в легкой ироничной улыбке другого человека. Отец Пейтир, с другой стороны, просто сидел с самообладанием и чем-то очень близким к безмятежности, которая, казалось, почти не подозревала о землетрясении, произошедшем в Церкви Чариса со времени его последнего визита в этот офис.

Стейнейр мгновение смотрел на них, затем кивнул оруженосцам. Они на мгновение заколебались с несчастными глазами, и архиепископ поднял обе руки и сделал им отгоняющие жесты, пока они, наконец, не сдались и не вышли из кабинета, тихо закрыв за собой дверь.

– Должен признаться, - продолжил архиепископ, возвращаясь на свое место, когда дверь закрылась, - что я был несколько удивлен, когда вы двое попросили об этой встрече. Ваше сообщение ясно дало понять, что у вас есть какой-то фундаментальный момент, который вы оба хотели бы обсудить со мной, но в нем, как ни странно, ничего не говорилось о том, в чем именно может заключаться этот момент.

Его тон превратил последнюю фразу в вопрос, и он вежливо поднял брови. Адимсин взглянул на Уилсина, затем глубоко вздохнул, сунул руку в карман сутаны и извлек сложенный листок бумаги.

– Не сомневаюсь, что вы были удивлены... ваше высокопреосвященство, - сказал он, и на этот раз Стейнейр позволил своим глазам сузиться из-за выбранной епископом-исполнителем манеры обращения. Адимсин, очевидно, заметил это, потому что слегка улыбнулся и покачал головой.

– Сначала, когда я сидел в своих удобных, хотя и невольных, покоях во дворце Теллесберг, ваше преосвященство, у меня не было намерения давать даже малейшую видимость согласия на вашу явную узурпацию законной власти архиепископа Эрейка здесь, в Чарисе. Конечно, в то время, когда я стал... гостем короля Кэйлеба, я имел не больше представления, чем кто-либо другой в королевстве, о том, почему и как против него была предпринята такая массированная атака. С тех пор стало гораздо яснее, что "рыцари земель Храма", должно быть, привели своих "союзников" в движение против Чариса задолго до того, как архиепископ Эрейк смог добраться до Зиона с каким-либо официальным отчетом о своем последнем пастырском визите.

Он сделал паузу, и Стейнейр склонил голову набок.

– Есть ли причина, по которой время их действий должно повлиять на ваше отношение к - как вы это назвали?
– моей "явной узурпации законной власти архиепископа Эрейка"?

– Само по себе, нет.
– Полуулыбка Адимсина погасла.
– Однако это сыграло свою роль. Ваше высокопреосвященство, не буду притворяться, что многие из моих решений, когда я сидел в кресле, которое вы сейчас занимаете, не были мотивированы... прагматическими соображениями, скажем так, в той же степени и даже больше, чем духовными или доктринальными соображениями. Однако, несмотря на это, надеюсь, вы поверите мне, когда скажу, что я ни на секунду не рассматривал какие-либо действия и нововведения здесь, в Чарисе, тревожащими, хотя некоторые из них, возможно, и были повышением до уровня, который потребовал бы или оправдал очевидный выбор решений "рыцарей земель Храма".

– Я действительно верю в это, - тихо сказал Стейнейр, и это было правдой. Он никогда не считал Адимсина злым человеком, хотя в некотором смысле сама банальность его корыстных побуждений была едва ли не хуже.

– Уверен, вы также понимаете, - продолжил Адимсин, - что отчеты отца Пейтира инквизиции подчеркивали его собственную убежденность в том, что ни одно из нововведений, по которым его попросили вынести решение, не представляло собой нарушения Запретов Джво-дженг. Думаю, что он был еще больше шокирован нападением на Чарис, чем я.

Стейнейр взглянул на Уилсина, и молодой верховный священник спокойно посмотрел на него в ответ. Без сомнения, Уилсин был удивлен больше, чем Адимсин, - подумал Стейнейр.
– В отличие от епископа-исполнителя, в искренности и глубине личной веры Пейтира Уилсина никогда не возникало никаких сомнений. Он должен был знать о часто грязных соображениях, которые лежат в основе официальных заявлений совета викариев и политики "храмовой четверки", но Стейнейр нисколько не сомневался, что молодой священник был шокирован и напуган предложенным этой "четверкой" решением "проблемы чарисийцев".

– Несмотря на это, - продолжал Адимсин, - мы оба оказались в довольно неудобном положении. Имейте в виду, ваше высокопреосвященство, никто не пытался каким-либо образом оскорбить нас или плохо с нами обращаться. Действительно, сомневаюсь, что когда-либо в истории Сэйфхолда двум заключенным было так комфортно, хотя один или два охранника, несомненно, были немного... вспыльчивы после того, как эти сумасшедшие попытались убить вас прямо здесь, в соборе.
– Адимсин покачал головой, как будто даже сейчас не мог поверить, что кто-то пытался убить архиепископа - любого архиепископа - в его собственном соборе.
– Тем не менее, у нас не было никаких сомнений в том, что мы на самом деле были заключенными, как бы вежливо все ни притворялись, что это не так.