После кончины приснопамятного Основателя общества, Я поручил Вашему Императорскому Высочеству заботу о близком сердцу почившего дела с которым Вы ознакомились предприняв вместе с Великим Князем путешествие по святым местам Палестины. В деле этом Ваше Высочество нашли новое поприще для проявления Вашей всегдашней отзывчивости на все доброе и любви к России. Под попечительным председательством Вашим общество сохранило, при помощи Божией, приобретенное им доверие населения и все свое значение в Святой Земле. Ныне, обладая в Палестине владениями ценностью почти в два миллиона рублей, оно имеет 8 подворий, где находят приют до 10 000 паломников, больницу, 6 лечебниц для приходящих, весьма много посещаемых, и 101 учебное заведение с 10 400 учащимися; за 25 лет им выпущено в свет 347 сочинений по палестиноведению.

Столь плодотворные труды руководимого Вами палестинского общества вызывают во Мне отрадную потребность выразить Вашему Императорскому Высочеству и всем достойным деятелям общества Мою сердечную благодарность. Я уверен, что при живом участии Вашем общество и впредь будет с прежним успехом выполнять высокие задачи, предначертанные ему Августейшим Основателем.

Пребываю к Вам неизменно доброжелательным

На подлинном Собственной Его Императорского Величества рукой написано

и сердечно любящий Вас

НИКОЛАЙ

В Петергофе

21 мая 1907 г.

Правительственный вестник

22 мая во дворце Великой Княгини Елисаветы Феодоровны по случаю 25-летия Императорского Православного Палестинского общества, состоялось торжественное собрание общества. Перед открытием собрания в Белом зале, в присутствии Августейшего Председателя общества Великой Княгини Елисаветы Феодоровны и Почетного Члена общества Великого Князя Димитрия Павловича, было совершено преосвященным митрополитом Антонием [2014] молебствие, по окончании которого присутствующим были предложены чай и шоколад. Затем в библиотеке украшенной портретами Государя Императора и в Бозе почивающего Великого Князя Сергея Александровича, состоялось торжественное собрание общества…

(Правительственный вестник. 23 мая 1907. № 113.)

В годовом отчете ИППО за 1908 г. приносилось «выражение верноподданнической глубокой преданности Его Величеству Государю Императору за Его всегдашнее благоволение к обществу в даровании редкой чести не только торжественно отпраздновать 25-летний юбилей деятельности общества, но и выразить готовность милостиво принять Личное участие в торжествах этого юбилея со Своею Августейшею Семьею».

Императрица Мария Феодоровна не смогла присутствовать на юбилее ИППО.

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — имп. Марии Феодоровне

21 мая. Петергоф

Милая Минни,

Мне так жаль, что не могу увидеть тебя, так о многом хотелось бы поговорить. Оба письма Павла — к Ники и маленькой Марии — предел эгоизма. О сердечных делах Марии ни слова, оба письма — только о его собственных. На ее коротенькое письмо, переполненное новым чувством любви, желанием, чтобы ее любимый отец разделил все это и приехал, пришел поразительно равнодушный отклик. Он начинает так: «Не без волнения прочитал я твое письмо, хотя и был подготовлен к нему телеграммой Ники», дальше он объясняет, почему не желает приезжать ни на ее обручение, ни на свадьбу. Во-первых, не желает приезжать без жены — какое она имеет отношение к его детям от первого брака, во-вторых, он ничего не решает по поводу ее замужества, потому что у нее есть опекуны (а это вздор и жестокость, потому что, когда Сергея назначили опекуном, все вопросы касательно образования детей они с Павлом обсуждали в переписке друг с другом, а я ничего не меняла). Дети писали постоянно, и потом, Павел писал Сергею, что считает необходимым, чтобы дети писали ему часто.

За время после гибели Сергея, когда они виделись со своим отцом (может, во времени я ошибаюсь), Дмитрий в ответ на свои 60 писем получил от отца только две почтовые открытки. Мария написала ему перед своим первым балом, чтобы он откликнулся на это событие, он так и не ответил. Я писала ему множество подробностей о детях — в ответ ни слова, хотя мы с нашей стороны, как могли, поддерживали в них любовь к своему отцу. Он не сделал для этого ничего. И опять же — почему любовь отца к собственным детям невозможна только потому, что у них есть опекуны?

Его письмо к Марии кончается так: «Твой отец не может присутствовать на твоей помолвке и свадьбе, потому что он наказан… Теперь твоя очередь доказать отцу свою любовь (если ты меня любишь по-прежнему) и уладить это дело, что, в конце концов, не так уж сложно. Храни тебя Господь везде и во всем».

Прости за неряшливое письмо; я излагаю свои мысли с ходу, чтобы как можно яснее представить происходящее.

В своем письме к Ники он идет еще дальше — ему мало просто приезда жены — он хочет для нее положение графини Карловой [2015] . Во-первых, Георгий Г<еоргиевич> не великий князь, а во-вторых, она была молодой девушкой с безупречной репутацией. Далее он упоминает о свадьбе Станы и Николаши (насколько можно судить, мы оказались правы, сожалея об этой уступке императора).

Факт остается — император дал свое разрешение <на развод мадам Пистолькорс>, но не на сам брак Павла, который тот заключил тайком. И это не смотря на поручительство Владимира, что в случае разрешения развода для мадам П<истолькорс>, Павел на ней не женится. По-настоящему гадкой я считаю торговлю — dormant donnant (услуга за услугу — фр.) — дескать, разреши привезти жену, и я доставлю удовольствие своей дочери и выполню обязанности отца, в противном случае — отказ.

Можешь вообразить, какая борьба идет в сердцах детей, которые от опекунов видят только любовь, а со стороны отца — сплошной эгоизм: он использует детей как подспорье, ради удовольствия его жены, которую, разумеется, они никак не могут любить. Особенно больно здесь то, что только она играет главную роль в его жизни, а дети — лишь второстепенную.