— Гироскоп. — Подсказал второй ученый.

— Точно, гироскоп. Я видел такую штуку.

— Нет там никакого гироскопа. Обычная механика, ничего сложного. У каждого из нас есть гироскоп в голове. — Наставительным тоном произнесла Кайтина. — И называется он вестибулярный аппарат.

— Вранье. — Произнес хриплый.

Он решил самостоятельно проверить в чем подвох и принялся рассматривать велосипед с двух сторон. Из дома вышли работники, установившие кресло.

— Эй, идите сюда. — Позвал он их. — У вас есть такие штуки? — Спросил хриплый.

— Да, это называется велосипед. — Ответил один из работников.

— Ну, и открой нам правду, почему он едет на двух колесах и не падает?

— Потому что человек, который им управляет, сохраняет равновесие.

— Чепуха какая-то псевдонаучная. — Ученый забрался на велосипед и расставил ноги в стороны. Его тут же стало клонить из стороны в сторону. — А? Не работает равновесие.

— Этому надо учиться. — Ответил работник. — Только учеными в вашем мире становятся, ничему не учась, а все остальное познается трудом.

— Что? — Ученый нервно откинул велосипед в сторону. — Завтра я тебе задам порку за такие вольности. Дурацкая затея с этим велосипедом. Не вижу никакого смысла. Лошадь куда удобнее. Идемте в дом, пора начинать.

Вся компания вошла в дом. Кресло стояло посередине холла и выглядело зловещим. На уровне головы находился металлический обруч с подходящими к нему проводами.

— Это точно ментальный сканер? — Поинтересовалась Кайтина, подозрительно осматривая прибор. — Я не вижу экранов или самописца отображающих результат?

— Мы изменили первоначальный план. — Пояснил второй ученый. — Способности мальчика активировались в момент критического эмоционального состояния. Мы решили воссоздать подобную ситуацию и повторить результат. Нам будет достаточно знать, что именно этот мальчик явился причиной взрывной деформации ткани мира.

— Я могу поговорить с вами с глазу на глаз. — Попросила Кайтина ученых.

Она старалась не смотреть на Дарика, чтобы он не заметил ее волнения.

— Что еще? — Недовольно произнес хриплый и закашлялся. — Все уже решено на самом высоком уровне.

Они ушли в другую комнату. Работники указали Дарику на кресло.

— Садись, нам нужно подключить к тебе электроды. — Работник кивнул на кресло.

— Это больно? — Поинтересовался мальчик.

— Все будет зависеть от тебя. Как быстро ты продемонстрируешь свое умение. Это ведь ты разнес интернат?

— Я этого не помню. — Признался мальчик, взбираясь на кресло. — Зачем вам это нужно?

— Тебя хотят использовать для своих целей. Кажется, ты всколыхнул здешнее болото и потому тебя не оставят без внимания.

— А я не хочу этого. — Заволновался Дарик, когда к его лбу прикоснулась мокрая губка с неприятным химическим запахом.

— А я не хочу быть рабом, но это никого не интересует. — Ответил работник и застегнул обруч на голове мальчика.

— Давайте сбежим вместе. — Предложил мальчик. — Я умею ходить по мирам, мне надо только оказаться за воротами этого дома. Мы будем долго бежать, пока не запутаем следы.

— Кто это у нас тут собрался бежать? — Произнес хриплый нарочито доброжелательным тоном.

Дарик отыскал взглядом Кайтину и заметил, что на ней нет лица. От этого он разволновался еще сильнее. Наставница ушла в другую комнату, чтобы не смущать мальчика. Работник тем временем, помазал жидкостью руки Дарика, пристегнул их к подлокотникам кожаными ремнями и электродами. Затем зажал ноги и к ним прикрепил электроды. Хриплый ученый проверил все соединения и сделал запись в журнале.

— Так, значится, пациент находится в легком взволнованном состоянии, выражающемся в потливости кожных покровов и беспокойном выражении глаз. Проявление умения на этой стадии не наблюдается. Первый уровень — токи слабой мощности. Включай. — Попросил он работника.

Щелкнул тумблер. По телу Дарика пробежались острые иглы разрядов электрического тока. Пока это было терпимо. Опыт продолжался несколько минут.

— Вырубай. — Попросил хриплый.

— Значится, первый уровень не дал положительных результатов. Ребенок сохранял спокойствие. Переходим ко второму уровню — токам средней мощности. Включай.

В мозгу мальчика вспыхнул фейерверк. Руки и ноги свело нестерпимой болью. Мышцы сжались в спазме до каменного состояния и собирались лопнуть. Боль проецировалась в глаза яркими вспышками. Дарик хотел крикнуть, что ему больно, но челюсти не размыкались. Он мог только мычать. Ему казалось, что боль продолжалась вечность. И когда она, наконец, закончилась он безвольно повис на креплениях.