— Он всеядный. Оставь ему сардельки, а к ним холодного пивка. Думаю, он будет вне себя от счастья.

Как раз вместе в момент появления бутылки холодного пива наш друг пришел в себя. Его глаза светились какой-то идеей.

— Что ты узнал? — Спросил я у закружившегося по земле петлями змея.

— У аномалии есть хозяин и прямо сейчас он латает потенциальные прорехи. Мы его здорово удивили, расстреляв птицу. Судя по всему, быстро заменить ее некем, так что мы пока в безопасности.

— Ты придумал, как выбраться? — Спросила Ляля нетерпеливо.

— И да, и нет.

— Как это понимать?

— До портала все равно придется топать. Он слабое место в аномалии, прореха, которую можно попытаться расширить. — Змей замер перед Лялей, только сейчас заметив в ее руках пиво. — Это то, что я думаю?

Ляля рассмеялась.

— Хоть тут я могу предсказать твои мысли. Да, это то, что ты думаешь. — Ляля зубом сорвала пробку и протянула бутылку.

Антош подполз ближе и открыл рот во весь немаленький размер. Моя супруга вылила в него содержимое бутылки, как в бездну. Затем закидала оставшиеся сардельки.

— Ну, вот, совсем другое дело. — Теперь глаза у змея светились по другой причине. — Как мало нужно для счастья. — Он сыто отрыгнул.

Тайна бросила в его сторону недовольный взгляд, оставшийся незамеченным.

— Накачивайте лодку. — Распорядился змей. — Будем переплывать.

Я вынул содержимое коробки на землю. В ней оказалась плотно уложенная лодка из прорезиненного материала, ножной насос, два пластиковых сиденья, два сборных весла из алюминия и куча разной бумаги. Тайну, как ни странно, больше всего заинтересовала именно она. Рабовладелица пялилась на яркие картинки рекламных проспектов фирмы-изготовителя, на счастливых людей, обладателей их продукции.

— Я могу это забрать с собой? — Поинтересовалась она.

— Зачем? — Спросил я, не понимая причин ее интереса.

— Красиво. — Ответила она односложно.

— Конечно. Но если ты решила использовать их в качестве фотообоев, то по возвращении мы можем прислать более подходящие пейзажи.

— Не надо. Мне эти понравились.

Я пожал плечами. Разная культура жизни не способствовала пониманию внутренних причин некоторых поступков. Подсоединил штуцер насоса к лодке и принялся накачивать. Лодка медленно расправлялась. У меня ушло полчаса, чтобы она обрела законченный вид. Вставил сиденья в пазы и собрал весла.

— Готово. — Объявил я.

Мы с женой отнесли лодку к воде. Я придерживал корму на берегу, пока пассажиры грузились в нее. Ляля прошла в нос, Тайна и Антош остались в хвосте. Я столкнул лодку в воду и запрыгнул в нее. Успел замочить ноги и услышать ту самую сводящую с ума мелодию. К счастью, инерция оказалась сильнее. Я перепрыгнул через борт и пробрался вперед. Мы взяли с Лялей по веслу и погребли к противоположному берегу.

Тайна испуганно смотрела на воду.

— Не умеешь плавать? — Предположил я.

— А должна? Я не знаю никого из хьюкошей, кто любил бы барахтаться в воде.

— Наш сын обожает барахтаться. — Произнесла Ляля.

— Значит, ты признаешь, что он хьюкош? — Решила подловить ее рабовладелица на противоречии утверждению, озвученному ранее.

— Только по происхождению. Все ограничения, существующие среди вас, придуманы, как то, что вы не любите плавать. Отсюда следует, что наш сын, не воспитанный вами, не может быть хьюкошем в том смысле, в котором вы сами себя воспринимаете. Он наш, потому что думает и живет как мы.

— Хм, спорно. — Тайна горделиво задрала нос. — Он юн, чтобы успеть забыть ваше воспитание.

Я еле успел выхватить весло из рук Ляли, прежде чем оно опустилось на голову рабовладелице.

— Не смей ничего планировать за нашего сына. — Произнесла супруга с такой тихой яростью, что я поверил, она готова на всё.

— Ладно, ладно, я поняла. — Не на шутку испугалась Тайна. — Это к слову пришлось. На случай, если у вас ничего не получится.

— У нас всё получится, иначе тебе не остаться в живых. — Предупредила ее Ляля.

Она дернула руками, и в них оказался длинный охотничий нож, очень опасного вида. Рабовладелица от страха поджала ноги под сиденье и посмотрела на меня в поисках защиты.

— Не дразни нас. Мы не в той ситуации, чтобы мириться с твоей видовой гордыней. Ты можешь быть нормальным человеком, мы это знаем. Сделай над собой усилие, не говори того, что будет нас раздражать, а если не можешь, то просто молчи. — Посоветовал я ей.

Аккуратно вынул нож из рук жены и выбросил его за борт.

— Только любовь спасет этот мир. — Произнес я примирительно.