Они увидели две сотни факелов. Папироса командира гарнизона упала деревянный пол. Он потушил её подошвой ботинка.

— Рано или поздно, это должно было случиться.

Гарнизона хватит, чтобы опустить каждый факел на траву. Но никто не хотел пожара.

Серебряный король Генрих вертелся в мокрой постели. Его мучили кошмары с тех пор, как пропала первая женщина из борделя. Он знал. По глазам короля, по его румяным щекам. Знал и молчал. В зеркало перестал смотреться. Бежал от себя. Но с наступлением ночи нужно было остановиться. Тогда совесть и отыгрывалась на нём, пробуждая во сне самых жутких чудовищ.

Его разбудил непрерывный стук в дверь, расходившийся эхом по всему коридору.

Генрих встал, быстро протёр мокрую спину и предстал перед солдатом в одних панталонах.

— У тебя должна быть хорошая причина, чтобы так долбить серебряному королю в дверь, боец.

Что-то ему подсказывало, что она была. Этих глаз, что смотрели на него в страхе, он ждал каждый день с момента возвращения золотого короля из похода.

— Это горожане, они взялись за факелы и идут к воротам замка.

— И что требуют?

— Так они ещё идут. Не знаем.

— И на кой меня будите, если не знаете? У вас что, королей мало?

— Моргута, бронзового короля нету в его покоях, а Владислава мы не беспокоим в библиотеке, сами знаете.

Генрих кивнул сам себе. Действительно, только он и остался у этого королевства. Серебряный король показал солдату спину и пошёл одеваться. Накидывая свою робу, он подумал о Моргуте и как повлияли на него исчезновения, и общий упадок настроения в замке. Генрих думал, что из них двоих, Моргута эта коснётся в меньшей степени. Он мог посмотреть на Серебряного короля и думать — «раз и он бездействует, то не стоит себя так корить за то же самое, за ним ведь больше ответственности». На деле же, бронзовый король успокоился, только когда заткнул рот бутылкой. «Помогает заснуть» — говорил он, — «и просыпаясь, первым делом думаешь о том, как сильно болит голова, а не о том, что мы королевство просираем».

Положив на голову корону, Генрих вышел из комнаты и вместе с солдатом они отправились к воротам.

Толпа подошла к замку. Они кричали, требовали переговоров. Для начала. Командир гарнизона пытался отправить их домой, но вид они сделали, будто не слышали его криков вовсе.

— Может, напугаем их, пару стрел выпустим?

Солдат, сказавший это, получил по затылку.

— Ты не видишь, что ли, там одни женщины да дети.

— Эй! — кричит Генрих командиру, — подними ворота, я выйду, поговорю с ними!

Пока поднимались ворота, Генрих пытался унять озноб. Ночи становились холоднее, значит зима близко. С таким королём, зиму не продержаться.

— Дай факел, солдат.

Тепло факела окатило лицо серебряного короля. Полегчало.

Ворота открылись, как раз, когда командир гарнизона спустился к королю.

— У замка женщины и дети, мужчин нету. И всё же, почувствуете опасность, дайте сигнал, король, и мы начнём стрелять.

— Надеюсь, до этого не дойдёт, — улыбнулся ему Генрих.

Командир проводил его взглядом, надеясь, что видит его не в последний раз.

У самых ворот серебряный король остановился. Повернулся к командиру.

— А где мужчины? Не проходили здесь?

— Нет.

Генрих напряг лицо.

— Думаете, отвлекающий манёвр, король?

— Было бы слишком очевидно. С другой стороны, что взять с простого народа? Отправь бойцов в подвал под туалетом, к трубам, через которые отходы в реку стекают, и побольше людей, там может их и встретим. Проход узкий, можно будет по одному протыкать.

— Будет сделано.

Король выдохнул. Вроде ко всему подготовились. Захотят войны, они её получат, в лучшем виде.

Единственный, маленький огонёк факела Генриха, приближался к сотням, словно блудный сын, возвращавшийся домой.

Подойдя поближе, король разглядел одного мужчину. Он вышел из толпы женщин.

— Ермхиль, дружище! У тебя, что, эль закончился? Решил другое развлечение найти?

Король хотел задать лёгкий тон с самого начала.

— Да, — с лёгкостью в голосе отозвался Ермхиль, — решил посмотреть, что в замке твориться, как вы можете так спокойно в нём прятаться, пока наши жёны и дочери пропадают!

Король остановился в двух метрах от хозяина таверны и в четырёх от толпы женщин.

— Я не знал про твою жену и дочь, — солгал король, — чем обязан такому позднему визиту?

— Вы знаете, чем.

— Наслышан. О пропажах…

— Наслышан? Хорошее слово подобрал, смотрите-ка, — некоторые женщины оскалились после этих слов Ермхиля, — королевское, я бы сказал. Скажи мне, король, когда вы планируете это остановить, эти пропажи?

— Мы работаем на этим.

— Как?

— Ведётся расследование.