Шрифт:
Людей на улице тоже не было, хотя городок был, вне всякого сомнения, обитаем. Во всяком случае, об этом свидетельствовали обрывки невнятного, но достаточно громкого турбозвука, а также возбужденные голоса и взрывы смеха, которые то и дело доносились до хардера из глубины «улицы». Скорбью и печалью в связи с двенадцатью погибшими согражданами здесь явно не пахло. Судя по всему, Клевезаль был населен неисправимыми оптимистами, которые плевать хотели на все горести, суперобов и хардеров, вместе взятых. Или это веселится тот самый «плохой парень», который предположительно должен существовать?.. Нет, не похоже: все-таки речь идет о достаточно крупной компании…
Пройдя несколько десятков метров, Лигум повернул голову налево, где между соседними домами имелся достаточно широкий прогал, и обомлел. Современные транспортные средства в Клевезале все-таки были. Прямо в траве стояла амбуланция с большим красным крестом на крыше. Возле нее никого не было видно, хотя из кабины доносились странные звуки. Словно кто-то раздирал очень прочную ткань на узкие полоски. Невольно напрягшись и на всякий случай расстегнув подмышечную кобуру, Лигум осторожно приблизился к джамперу, осторожно заглянул в кабину сквозь пыльное, залапанное жирными пальцами лобовое стекло и узрел там двух небритых типов в некогда белых халатах, активно храпевших на переднем сиденье, привалившись головами друг к другу. Халат на одном из спящих, не отличавшийся крахмальной белизной, был расстегнут до самого пупа, и из-под волосатой подмышки целомудренно выглядывала большая желтая кобура. Пары спиртного, казалось, проникали сквозь стекло кабины.
Лигум поднял брови, но будить спящих не стал, а вернулся на прежний курс к мэрии. Дверь здания под флагом была заперта, и юноша огляделся, размышляя, не пора ли применить грубую силу для проникновения вовнутрь. А? Так сказать, для самоутверждения и для повышения своего авторитета в глазах местных циников?..
Кто бы мог подумать, что столь важный орган городского управления может быть заперт на ночь, как какой-нибудь жалкий сарай!..
Но уже в следующую минуту хардер улыбнулся своим мыслям. Ты все еще никак не можешь привыкнуть к тому, что ты не в мегалополисе подобно Агломерограду или Интервилю, где все учреждения власти функционируют, подобно холодильникам, в режиме «нон-стоп», и даже ночью там по коридорам неслышно проносятся призрачные референты и курьеры, из окон за три квартала слышен пиканье, жужжанье и стрекотанье всевозможных средств связи, всех этих серверов, принтеров, радиофаксов и радиомодемов, и просто модемов и факсов, и еще сотовиков, и коммуникаторов ближнего действия…
Что ж, жаль, но придется, образно выражаясь, «поцеловать замок» и удалиться…
Лигум повернулся и застыл. За его спиной, оказывается, торчал человек лет тридцати. У него были пухлое трапециевидное лицо с довольно правильными чертами, взлохмаченные волосы и карие глаза чуть навыкате. Одет он был в строгий черный костюм, в вырезе которого виднелся цветастый широкий галстук.
— Если Лигум — это вы, то я, вероятно, мог бы быть вам полезен, — с виноватой улыбкой сказал человек. — Я вас, случайно, не напугал?
— Нет, — улыбнулся в ответ Лигум. — И считайте, что это вам повезло. Если бы вы действительно меня напугали, то сейчас мы бы с вами уже не беседовали. И вообще, в ближайшее время вам придется забыть привычку неслышно подходить сзади к хардерам. Просто от испуга рука сама тянется к оружию, — обезоруживающим тоном пояснил он.
— Да-да, — пробормотал человек в костюме. — Видите ли, привычка подкрадываться сзади обусловлена моей профессией.
— Вы что, агент спецслужбы? — удивился Лигум.
— Нет, я — учитель в местной школе. Знаете, мои негодники порой имеют скверную склонность заглядывать в шпаргалки, и тогда мне приходится неслышно подходить к ним, чтобы застать их врасплох… А сейчас я исполняю обязанности мэра. Я случайно заметил вас на крыльце из окна своего дома, а живу я через два номера отсюда, на другой стороне…
Не прекращая слушать своего собеседника, Лигум поднес к губам левое запястье с браслетом компкарда и шепнул кодовое слово «АНГАР». Дождался, когда в ответ прозвучит еле слышный, но четкий голосок Диспетчера Информации «Готов к работе», и, едва шевеля губами, произнес: «Имя и фамилия мэра Клевезаля». Вряд ли это было так необходимо сейчас, но юноша просто хотел лишний раз проверить связь с компкардом, внутри которого — или где-то далеко отсюда, в недрах мощного сервера, это не имело значения — притаились в постоянной готовности в считанные доли секунды предоставить любую информацию его персональные Советники — виртуальные существа, существующие лишь в виде электронного облачка внутри микроскопических транспьютерных чипов.
— Очень приятно, — вежливо сказал хардер, одновременно слушая торопливую подсказку из приемника размером с зернышко проса, вживленного ему в слуховой проход еще в десятилетнем возрасте (из-за этого казалось, что голоски Советников звучат непосредственно в мозгу, будто кто-то транслирует хардеру мысли на расстоянии). — Рад с вами познакомиться, господин Юшманов.
«Мэр-учитель» вздрогнул и вскинул подбородок.
— Почему… почему Юшманов? — спросил он. И тут же провозгласил с горьким пафосом: — Юшманов пропал без вести вчера вечером. В связи с этим совет нашей общины предложил мне принять обязанности главы городской администрации до начала следующего месяца. А моя фамилия — Лингайтис, Райтум Лингайтис, — добавил он.
— Извините, а почему только до начала следующего месяца? — осведомился хардер.
Лингайтис зачем-то оглянулся через плечо на соседние домики и облизнул губы.
— Может быть, зайдем внутрь и продолжим разговор в моем… кхм… в кабинете мэра? — предложил он.
— Как хотите, — пожал плечами Лигум.
Лингайтис извлек из кармана плоскую карточку компкарда, сунул ее в прорезь дверного идентификатора и принялся манипулировать с кнопками на пульте управления замком. Лигуму вдруг показалось, что врио мэра вовсе не желает, чтобы пришелец из большого и безнадежно испорченного всевозможными пороками мира знал пароль, открывающий дверь мэрии. Лигум демонстративно отвернулся. Ему стало смешно: его хардерский компкард, надежно прикрепленный к руке на манер старинных наручных часов, позволял нейтрализовать систему охраны банковских сейфов Центрального Банка ООН на Манхэттене и свободно отпирал любые электронные замки на Земле, включая и те, которые практически нигде не использовались. В случае необходимости, разумеется. А необходимость эта определялась исключительно самим хардером, и ни один индивидуум в мире не имел права обсуждать решение, принятое хардером. Обсуждать правильность и целесообразность действий хардера может, как известно, только Щит, состоящий тоже из хардеров…