Шрифт:
ПАРТИЗАНЫ НЕЧАЕВА
Глава четвертая
НЕНАВИСТЬ, СУХАЯ, КАК ПОРОХ
ТРЕТЬЯ ПЕСНЬ ОБ АРКАДИИ ЮКОВЕ
ПОСЛЕДНЯЯ ГЛАВА
Информация об издании
От составителя fb2
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая
АРКАДИЙ ЮКОВ
?
Аркадию Юкову казалось, что он проснулся на пустынном острове в глухой части Тихого океана. Под напором Аркадия только что отступили черные пираты, и губы его еще шептали слова боевой песни:
Ты в жаркое дело бесстрашно и смело
Иди, не страшась ничего;
Если ранили друга, сумеет подруга
Врагам отомстить за него.[1]
Сон отлетел в прошлое. Открыв глаза, Аркадий убедился, что пустынный остров — всего-навсего деревянная, в меру жесткая кровать, омываемая морем щедрейшего солнца; пиратов, если не считать самого Аркадия, не было и в помине. Жизнь в действительности была, конечно, скучнее. Скучнее и проще. Но сейчас этот факт не опечалил Аркадия. И солнце, и утренний, особенно сладкий в шестнадцать с половиной лет, воздух, который, пожалуй, не уступит своим ароматом и свежестью тихоокеанскому, и взъерошенное ветром рядно[2] березовой листвы, которая шумела и переливалась за распахнутым в целый мир окном, — все это и многое другое, что сразу не учтешь, обещало необыкновенный день. Веря в это, Аркадий откинул к ногам разноцветное лоскутное одеяло и прыгнул на пол, как на палубу вражеского корабля.
Там, где кони по трупам шагают,
Где всю землю окрасила кровь!..[3]
Чудесно, мать честная! Можно спать, а можно встать и пойти куда-нибудь, распевая песню, и даже совершить какой-нибудь отважный поступок не возбраняется — было бы только желание. А всяких желаний у Аркадия хоть отбавляй. Может быть, именно этим самым — поступком — сегодня как раз и заняться? Вряд ли в ближайшую тысячу лет отыщется более подходящий для этой цели день. Что ж, Аркадий Юков готов сейчас на все. Смотри на него и удивляйся, мир!
Что сказать об Аркадии?
Говорят, что некоторых людей можно с точностью до одной десятой определить единственным словом. Пытались определять таким магическим словом и Аркадия. «Жулик!» — крикнула однажды непримиримая с чужими слабостями соседка и вслед за этим плюнула, чтобы подтвердить свое горячее презрение к сыну портового грузчика. «За что же?» — мог спросить ее Аркадий. Он ни разу не воровал в ее саду ни антоновских яблок, ни синих слив, так как вообще не имел привычки посещать сады, принадлежащие невежливым и легкомысленным людям. Как видите, оспаривать утверждение соседки было можно, но Аркадий промолчал. Бранные слова сыпались на Юкова градом. На опровержения неприятельских выпадов, если бы он встал в оборонительную позицию, уходила бы добрая половина светового дня, а у Аркадия были занятия поувлекательнее. Он мог, например, выскочить из трамвая на полном ходу (вскочить тоже мог), броситься на реке под самую корму какого-нибудь старорежимного пароходика, поближе к винту, а потом, заглушая ругательства некультурного капитана, на всю реку орать:
Америка России
Подарила пароход![4]
Другие занятия Аркадия были примерно такого же рода. Строгие люди, в том числе и милиционеры, не называли их невинными. Именно поэтому характеристики, выдаваемые Аркадию, были лаконичны, как выстрел из револьвера, — в одной из книг Аркадий вычитал такое роскошное сравнение. В характеристиках преобладали слова, которые достались нам главным образом от старого мира (жулик, хулиган), а они-то, как известно, хоть одним краешком да пристанут к любому, с точки зрения строгих людей, неблаговидному поступку.
Но как ни проницательны наши современники, они, по причине своей исключительной занятости, иногда не могут заглянуть во все тайники мальчишеской души, а бывает, что эти тайники упрятаны глубоко, и нужно порыться, прежде чем наткнешься на драгоценное зернышко с живым росточком; из таких зернышек искусные садовники выращивают растения, о которых человечество впоследствии говорит: «Вот это настоящие люди!»
Скажем прямо, современники Аркадия на первых порах его почти сознательной жизни не заметили в нем сколько-нибудь проросших зернышек добра, хотя и зла не хватало до полной порции, поэтому-то Аркадий и считался состоящим в комсомоле, с целью перевоспитания конечно.