— Слезай, слезай! — сердито прикрикнула девушка и решительно отошла к столу, давая понять мальчишке, что разговор окончен.

Обиженная мальчишеская физиономия исчезла.

Девушка раскрыла учебник, но в ту же минуту к ее ногам упал мокрый камешек. Она сердито подошла к окну. Мальчишка стоял у террасы и вопросительно смотрел на нее.

— Ну разбуди-и, — протянул он.

«Ох и упрямец же!» — подумала Шурочка и, с трудом растолкав брата, снова села за книгу.

В ту же секунду на улице раздался пронзительный призывный свист.

Шурочка возмущенно захлопнула учебник.

— Борис, ты слышишь? Ну и привычки у этого твоего… приятеля! Вместо того, чтобы назвать по имени, он говорит «Алло», к старшим обращается на «ты», свистит, как Соловей-разбойник!.. До каких же пор это будет продолжаться?

— Но ведь он тебя не оскорбил? — раздался из-за занавеса заспанный голос Бориса.

— Этого еще не хватало!

— Напрасно ты, Шура, на Олега сердишься. Он — занятный паренек.

— Да разве он тебе приятель? Он мальчик, ребенок, а ты уже взрослый. Тебе с ним дружить не совсем прилично. Ты бы со сверстниками дружил…

— Почему же неприлично? Я не нахожу.

Борис торопливо натянул домашние брюки, из которых он уже вырос, и, протирая глаза, вышел на террасу. Ссориться с Шурочкой ему не хотелось…

Олег ждал его около двери, приплясывая от горячего нетерпения.

— Долго ты спишь, — упрекнул он приятеля.

— Отсыпаюсь, — потягиваясь и поглядывая на нежно-голубое небо, ответил Борис. — Шурка — та страдает бессонницей… Ну да ей простительно: последний экзамен сдает…

Олег с опаской покосился на окно:

— Пройдем в сад?

— Тайна? — следуя за ним, подмигнул Борис. — Что-то ты рано больно…

— Да нет, сестра у тебя вредная… Настоящая злюка!

— Ну брось, она не злюка.

— Кто же сестру свою ругать будет, — глубокомысленно заметил Олег. — Каждый сестру свою любит. Впрочем, ладно, не в этом дело…

Олег остановился между кустов смородины, на которых было еще так много росы, что при каждом неосторожном движении с неподвижных матовых листьев бежали прозрачные ручейки. Даже в тонкое- кружево паутины, застывшее между кустами, нанизался мельчайший водяной бисер.

— Вот… — начал Олег. — Зашел я к тебе вчера вечером, а ты спал… Знаешь, наверное, что в Белые Горки, в спортивные лагеря, выезжают наши ребята из старших классов. Берут с восьмого… А Саша Никитин в этих лагерях будет инструктором работать…

— Говори про дело, — нетерпеливо предложил Борис, уже догадываясь о цели раннего визита приятеля.

— Охота и мне в лагеря поехать.

— Так я и знал! — возмущенно сказал Борис. — Нужно было шляться в такую рань по пустякам. Я спать хочу!

— Я гляжу, ты всю жизнь проспишь, — серьезно заявил Олег. — К тебе днем зайти — не застанешь: забьешься куда-нибудь в сарай и книги про картошку читаешь. А дело у меня, хотя и личное, но важное.

— Чем же я могу тебе помочь? — Борис сочувственно пожал плечами. — Ты для лагерей молод еще…

— Молод! — буркнул Олег, явно не соглашаясь с веским доводом Щукина. Он шмыгнул носом и задумался. Босая нога его, до черноты прокаленная солнцем, взрывала мягкую землю грядки. В резких движениях ее почувствовалась некоторая неуверенность.

— Понятно, молод, — примирительно сознался Олег. — Но выход есть.

Борис насторожился.

— Попроси Никитина, чтобы он взял меня.

Олег поглядел на Щукина в упор.

Борис засмеялся.

— Ишь ты! Хитрец!

— Что, не хочешь?

Голос Олега утратил напускную твердость. Борис уловил в нем испуг. С любопытством взглянув на мальчишку, который нетерпеливо ждал ответа, он понял, что отказать ему было бы стыдно.

— Ты уверен, что Никитин меня послушает? — подумав, спросил Щукин.

— Обязательно послушает! — с жаром воскликнул Олег. — Это же Саша Никитин! Он меня знает, будь покоен. Один раз в начале апреля, кажется, он даже паснул мне на тренировке мяч и крикнул: «Бей в угол!» А когда я не промазал, сказал: «Молодец!» Мы с ним минут пять пасовались, пока меня с поля не выгнали. Да если бы меня раньше перевели из школы Макаренко в вашу, я бы давно в чемпионах ходил! Тебе же очень просто оказать мне услугу, — возбужденно продолжал он. — Немного погодя пойдем с тобой на стадион… Кстати, ведь в десять часов школьная спартакиада начинается… Ух, красота! Ну, встретим Сашу… Ты, как знакомый, поздороваешься с ним, ну поговоришь о чем-нибудь… То да се. А потом скажешь: вот мой сосед… — Олег ткнул себя пальцем в грудь. — Хороший парень, между прочим. Хочет в Белые Горки поехать. Возьми его: он выносливый, боксом занимается, футболист. Пусть, мол, поучится у тебя, не велика беда, что только в седьмой класс перешел. Вот и все! А, Борис?