Отец повёл бровью.

— Хочешь при ребенке? — только и спросил он, но мама замерла.

Я тогда не понимала — не могла понять, почему она так долго медлит взглянуть на отца, или хотя бы что-то ему ответить. Наконец, мама коротко кивнула, поднимаясь с дивана.

— Ложись спать, котенок, — поцеловал отец меня в макушку.

— Спокойной ночи, Тая, — прошептала мама, протягивая руку отцу.

Они закрыли обе двери: и мою, и свою — но мамины крики были слышны даже через стенку. Всю долгую зимнюю ночь мама кричала – кричала так, что у меня стыла кровь в венах.

Я лежала в своей кровати без сна, глядела на Луну и молилась, чтобы эта ночь поскорее закончилась. Это был единственный подарок, что я загадала на свое десятилетие. Чтобы ночь быстрее кончилась, и чтобы мама больше никогда так не кричала.

Утром, когда родители разбудили меня завтракать, я заметила виноватый, но какой – то теплый взгляд отца.

??????????????????????????

— С днем рождения Таечка, — радостно воскликнул отец.

— С днем рождения, дочка, — с легким удивлением в голосе пробормотала мама. Так, словно она забыла, какой сегодня день.

— Девочки мои, — поцеловав по очереди маму и меня, отец сообщил, что убегает: у него через двадцать минут уже первая поставка. Но он пообещал вернуться сегодня пораньше.

— А давайте махнём куда-нибудь, а? Сочи там или Турция. А, Люд? Там и Тайкин День рождения отметим.

— В Сочи сейчас тоже холодно, — равнодушно пожала плечами мама.

— Зато там на лыжах можно покататься. На горных, — уточнил отец.

— Она уже девочек позвала.

— Так девочки же придут только в выходные, — встряла я.

Отец расплылся в улыбке.

— Ну, тогда решено.

Ещё раз поцеловав нас обеих, он выскочил из дома, а мама… мама вдруг неприятно мне улыбнулась.

— Таечка, я наверное с вами не поеду.

— Почему? — не поняла я, пугаясь, что это из-за прошлой ночи.

— Устала я, — пожала плечами мама.

— Но папа ведь…

— У тебя, Тая, плохая наследственность… Это хорошо, что ты девочкой родилась. Может, в тебе и есть дурная кровь — но по крайней мере, ты не станешь причинять боль тому, кого любишь…

— Мам, а как же…

— Давай собираться, а то в школу опоздаем.

Я училась в той школе, где мама преподавала музыку. Опаздывать в свой день рождения не хотелось: и так то и дело подружки попрекают, что, мол, к дочке учительницы особое отношение. А потому, быстро доев бутерброд, я помчалась в свою комнату.

Это утро ничем не отличалась от тысячи предыдущих: все та же дорога до школы, всё тот же хмурый дворник, подметающий наш двор, и всё так же соседская овчарка, снова убежавшая от хозяина.

А ещё в этот день мне исполнялось десять лет – и папа собрался отвезти нас по этому поводу в Сочи. Или Турцию. В Турции я уже была, в Сочи ещё не разу.

Я то и дело интересовалась у мамы о Сочи: тепло ли там сейчас, можно ли купаться в море, есть ли там сейчас листочки на деревьях… Мама только вздыхала и отвечала на мои многочисленные вопросы. Потом меня окружили подружки, поздравляя с днем рождения. Я махнула маме рукой, и мы понеслись в класс.

А на втором уроке к нам заглянула завуч и, как-то по особенному посмотрев на меня, что-то тихо сообщила Маргарите Ивановне, нашей учительнице.

Маргарита Ивановна, громко ахнув, заплакала, тоже, почему-то глядя на меня…

А завуч уже просила меня собрать вещи.

— Опять на олимпиаду посылают? — спросила одноклассница, которая сидела впереди. Я пожала плечами.

— Не знаю.

— Давай, живее, Кузнецова, — подгоняла меня завуч… и вдруг побледнела. — Пожалуйста, Таисия, чуть быстрее.

Я кивнула, закрывая портфель. Мы шли – нет, мы практически бежали по школьному коридору в сторону кабинета завуча, но всё равно не успели.

— Училка музыки повесилась, — крикнул кто – то из старшеклассников. И я, резко остановившись, посмотрела на завуча.

— Мама? — только и спросила я.

Я не потеряла сознание, не заплакала и не стала биться в истерике— я просто смотрела на завуча, ожидая её ответа. И пожилая женщина кивнула.

Моя мама.

Я сидела в её кабинете до глубокого вечера, ожидая, когда за мной приедет отец… Но папа так и не появился. Я не знаю— до сих пор не знаю, что с ним произошло в тот день, только за мной приехали мамины родители и, не скрывая слез, объявили, что в свой десятый день рождения я осталось полной сиротой.