Мер не отвлекается от телефона, сидит, уставившись в экран, но с таким видом, будто работает. Может так и есть? А мне хочется ходить взад-вперед по этой кухне. Тут даже едой не пахнет, для меня везде всё и всюду пахнет гарью.

Дом весь состоит из сочетания старого и нового. Здесь нет телевизоров, но кухня вся переполнена техникой. В гостиной я видела современный камин в окружении каменной кладки, камни для которой будто взяли с какого-то старого кладбища. А часть мебели выглядит ужасно старой.

На улице уже стемнело, а Рафаэль всё не вернулся. Я кладу голову на сложенные на барной стойке руки.

Мер поднимает глаза и обращает внимание на окно, я вижу как по стене за ним ползут блики от фар и оборачиваюсь. Машина, не заезжая далеко на территорию, останавливается возле ворот.

— Идем, — говорит мне парень.

Останавливает меня на террасе, огибающей дом по всему периметру. Ежусь от холода, куртка осталась в доме. Из машины выходит Рафаэль и направляется к нам. Подсветка дома выхватывает его одежду — он горел, значит дрался. Прогоревшая рубашка тонкими рваными дырами, будто от когтей и пуль, открывает белую кожу. Он придерживает катану одной рукой.

— Где Фабиан? — не выдерживаю я и подаюсь вперед, хватаясь за перила.

— Оставь его в покое, некромантка. Он в машине, — холодной отзывается он и обращается к слуге: — Мер, помоги ему и увези из города, ты знаешь куда.

Парень кивает и спускается с террасы к машине, а Рафаэль хватает меня за локоть и тащит в дом. Я начинаю вырываться.

— Дай мне его увидеть, я не верю тебе! — шиплю на него.

— Ему нельзя тебя видеть, — рычит Рафаэль и до боли сильно сжимает мою руку. Мы останавливаемся в дверном проеме, когда он склоняется ко мне. — Хаос рождает самые страшные кошмары. Скорее всего через два дня, если бы Вердер его отпустил — Фабиан либо умер бы от остановки сердца, едва тебя увидев, либо сошел с ума. Его пытали хаосом, я такое уже видел. Ты теперь его страшный кошмар. Хочешь к нему? Давай иди.

С этими словами он отпускает мою руку, но я стою, не решаясь теперь пойти туда. Лжет Рафаэль или нет, но я стою. Сердце рвется на мелкие части.

— Зачем… его пытали? Чтобы выяснить что? — спрашиваю едва слышно, пытаясь вглядеться в темные окна машины. Автомобиль разворачивается перед домом и выезжает за ворота.

— Точных данных о том, где была моя могила нигде не было. Хотели узнать, кто тебе её выдал, — отзывается Рафаэль и заходит в дом.

А я не знаю идти к машине или за ним. Или… бежать прочь, куда глаза глядят. Я бессильно сажусь на холодную террасную доску, потому что ноги подгибаются. Вердер же сам говорил мне, что могила была. Сам говорил, что там лежал скучный тип. Что значит не было данных? Я же их видела.

А что если и правда не было, а он просто решил пустить пыль в глаза?

— Поднимайся, — Рафаэль выходит на террасу и протягивает мне руку. — Тебя кто-то подставил, Фаола.

Смотрю на него снизу вверх. Если бы не горящие глаза и рваная рубашка, то, наверное, он казался бы нормальным. Даже... идеальным?

— Ты правда его вытащил? Он правда был в той машине? — тихо спрашиваю его.

Рафаэль вместо ответа хватает меня за руку и отрывает от пола. А потом вдруг обхватывает меня за плечи и подается вперед, вжав спиной в перила террасы. Тепло его рук проникает даже сквозь толстовку. От неожиданности задерживаю дыхание, потому что его лицо вдруг оказывается слишком близко.

— Да, он был там. Нет, я не имею привычки лгать. — чувствую его дыхание на щеке и боюсь пошевелиться, отворачиваюсь. — А теперь заходи в дом и хватит дрожать.

— Я не дрожу.

— Тебя колотит словно щенка, — посмеиваясь отвечает Рафаэль и тянет меня за локоть в дом.

Он меня не отпускает. Если рвану в Мертвые Земли, он выдернет меня обратно. Меня и правда трясет, потому что я устала, потому что это был безумный, дикий день. Потому что безумец держит меня за локоть. Потому что я... ведь я сломала жизнь Фабиану?..

Из кухни Рафаэль ведет меня в гостиную и указывает на диван перед камином. А потом отпускает меня и уходит, оставив одну.

Вот сейчас ты должна сбежать Фаола. Вот сейчас. Беги. Закрываю глаза. Но что потом? Мне всё равно придется к нему вернуться. Вердер найдет другие пути давления. Я в ловушке, я в каком-то жутком капкане...

В доме довольно тепло и в толстовке становится жарко. Снимаю её и бросаю на спинку дивана, оставшись в одной футболке, которая, кажется, гарью не пахнет. Гостиная освещается двумя слабыми напольными лампами. Остановившись возле окна, за которым только тьма, разглядываю себя. Неуверенно провожу рукой по растрепанным волосам и вздыхаю… Каждый раз Рафаэль превращает меня в какое-то жалкое подобие меня самой.

Поднимаю глаза и вздрагиваю, увидев его отражение в стекле. Оборачиваюсь, когда он опять подходит слишком близко. На нем темно-изумрудная рубашка, застегнутая едва ли на пару пуговиц. Рафаэль упирается одной рукой в стекло возле моей головы и наклоняется к моему лицу. Застывает, разглядывая меня, его взгляд опускается чуть ниже, на мои губы, а не знаю, как реагировать. Он нависает надо мной, высокий, жуткий... безумной красивый. Безумно опасный. Надо было бежать.

— Что тебе от меня нужно? — шепчу я.