Я тяжело вздохнул и прошёлся вдоль полок. К моему облегчению, энциклопедия нашлась сама собой. И я, пристроившись на стульчике прямо за полками, углубился в необычный для себя мир. Оказывается, изначально на Земле все жители были одной расы. И выглядели примерно так, бледная кожа, маленькие острые ушки, рост от метра сорока до метра восьмидесяти. Но однажды на Землю с Марса напали неизвестные науке существа. Кстати, это планета Марс сейчас вращается вокруг Земли. А я-то думал — это Луна ночью светит, отвлёкся я на пять секунд.

Так вот марсиане в летающих колесницах стали бомбить землян, которым оставалось лишь спасаться в подземельях. И тогда на помощь пришли могущественные Святые, которые за день уничтожили армаду агрессоров. А после войны стали рождаться люди разных рас. Первая раса — человечеки, вторая — коренастики, третья — лесовики, четвёртая — уродики. Как выглядят первые три расы мне уже было известно, поэтому я сразу перешёл к уродикам. Смуглая кожа, острые торчком большие уши, тело покрытое шерстью и руки свисающие до земли. Гоблины, догадался я.

Мне в своё время нравилась трилогия Толкина «Властелин колец». Но вот чем отличается грубая правда жизни и наивная фантазия детского автора. У английского писателя эльфы очнулись от сна и молча жили у тихих вод. Почти как подкустовый выползень из «Дня радио», который выполз из под куста. А в жизни — ядерная война, и мутации вызванные радиацией. Грубо, жестоко и никакой романтики.

Потом я пролистал книгу до раздела география. Итак, Мирянское царство раскинулось на западе — от Чёрного моря до Балтийского. На востоке — до Уральских гор. На юге до Каспийского моря. На севере — до Северного Ледовитого океана. А за Уральскими горами начиналась Чудесная страна. Забавно, подумал я и ещё раз глянул на карту. Житомирская волость находилась на границе с Европейскими герцогствами. Вот почему люди говорят о войне, дошло до меня. Дальше, расовый состав Мирянского царства: 85 % человечеки, 14 % лесовики, 1 % коренастики. Я захлопнул книгу, на первый раз информации было достаточно.

— Ярослав Генрихович, — я вышел из-за стеллажей с книгами, — вы говорили, у вас была лавка на базаре, так что с ней произошло?

— Пока люди читали книги, дела шли хорошо, — тяжело вздохнул старик, — а потом столько долгов скопилось, эх! Опечатали лавку за долги.

— Какова цена вопроса? — оживился я, так как во мне уже заработала предпринимательская жилка.

— Пятьдесят золотых, — махнул рукой Олливандер.

От неожиданности я громко присвистнул.

— А, простите, может быть это не моё дело, — я прошёлся взад и вперёд, — за долги у вас случайно не хотят и дом оттяпать?

Книгочей вздрогнул и как-то грустно сгорбившись, вжался в кресло. Ясен перец, за полсотни золотых тут, что хочешь заграбастают. Я хотел было устроить старику разнос, как же так, куда ты раньше смотрел? И что будет с дочкой красавицей? В куртизанки её в белый город теперь на заработки отправишь?

Но от кучи громких и бесполезных слов меня спас внезапный важный посетитель книжного магазина на дому. В двери, звонко брякнув колокольчиком, вошёл по внешнему виду богатый купец. Сапоги ботфорты, синие бархатные штаны и такой же сюртук с узорами из позолоченной нити, на теле белая сорочка, на шее красный бант и в довершении всего широкий кожаный ремень крепил хорошее такое объемное пузо.

— Доброго вам дня, Ярослав Генрихович, — поклонился купец.

— И вам добра, Сигизмунд Олегович, — откланялся книгочей.

— А я ведь к вам по делу, — посетитель равнодушно кинул взгляд на книги, — и оно имеет непосредственное отношение к вашему постояльцу. Не знаю, уж кем он вам приходится.

Тётей я ему прихожусь, пронеслось в голове.

— Завтра состоятся с соизволения светлейшего князя Игоря Всесветовича соревнования по мордобойке, — неспешно растягивая слова, продолжил купец, — хотим пригласить уважаемого…

— Михаила Андреевича, — подсказал я своё имя, — спасибо приду и с удовольствием посмотрю, как мужики выбивают друг другу зубы и откусывают носы. Это так бодрит кровь, — сёрничал я.

— Ха-ха-ха, — закудахтал Сигизмунд Олегович, — мы хотим пригласить вас выступить за команду нашего купеческого квартала. Само собой за вознаграждение.

— Сколько? — просто из любопытства спросил я.

— Десять серебряных монет, — пропел «благодетель».

— Десять золотом, торг окончен, — пробурчал я и, не прощаясь, пошёл в свою комнату, так как что-то голова разболелась.

— Мы согласны, — услышал я за своей спиной окончательный ответ купца Сигизмунда.

Да что же я такой тупой, обругал я себя, нужно же было просить двадцать! А теперь дал слово держи. В любом обществе болтуны презираются и мирянское царство в этом не исключение.

— Хорошо, я согласен, — я вернулся и пожал руку представителю купеческого квартала.

* * *

В цирковом вагончике, на двери которого был нарисован лучник, ближе к середине дня очнулась лесовица Иримэ. В последний раз голова раскалывалась с подобной силой год назад, когда её уволили из бродячей труппы, за то, что она отрезала палец наглому конферансье. Раз ему сказала, не щипай за задницу, второй — предупредила, а на третий — рубанула по пальцу кинжалом и забросила его в клетку к полосатику. Хорошо, что животное было сытым. Быстро палец этому кретину приладили. А её выгнали, не выплатив всех денег.