— Ты мой мужчина, — промяукала эльфийка, — вот и решай.

Купец Сигизмунд Олегович Мироедов отличался скрупулёзной педантичностью и точностью. Если сказал, что будет в двенадцать десять, то по нему можно смело сверять часы. Поэтому когда я спустился в салон своих «Рогов и копыт», он уже минут десять нетерпеливо дрыгал красивой покрытой чёрным лаком тростью.

— Прошу прощения, — я на ходу застёгивал последние пуговицы на рубашке, — первая брачная ночь, знаете ли, наиважнейшее событие. Один раз сфилонишь, потом всю совместную жизнь будешь оправдываться.

— Так вы здесь и живёте? — немного презрительно удивился глава местного купечества.

— Диоген вообще жил в бочке, — я уселся за столик напротив Мироедова, — а потом оказалось, умнейший был человек.

Между прочим, в салоне моего торгового дома было довольно прилично. Безупречная волшебная чистота, все деревянные поверхности просто блестели от идеальной полировки. А за тремя небольшими круглыми столиками можно было каждому клиенту бесплатно выпить чашечку кофе и почитать что-нибудь из жития древних философов. Бесплатный кофе — это была моя гордость, просто гениальное решение. Дело в том, что за торговыми стеллажами я обустроил небольшую комнату отдыха. В ней был установлен железный бак с краником как у самовара. В него я залил простой воды из колодца, набросал всякой травы и листьев, и немного поколдовал. Кофе вышел не такой, чтобы очень элитный, но до растворимого бразильского вполне себе дотягивал. Странное дело, думал я, почему с жидкостями я почти бог, могу превращать вино в воду и компот в самогонку, а с твёрдыми телами получалось в лучшем случае либо обновление, либо старение.

— Иван, принеси нам с Сигизмундом Олеговичем две кружечки кофе, — обратился я к младшему приёмщику, который после своих выкрутасов был тише воды и ниже травы.

— Не расплескай! — шикнула на него старшая заведующая Хелена Ярославна.

Наверное, вчера как следует поссорилась с князем Карлом Игоревичем, вон какая злая. Предположение Ири, что Хелена просто втрескалась в меня по-уши, я отмёл как обыкновенную девичью подозрительность.

— Итак, Сигизмунд Олегович, что вы мне хотели сообщить? — я сделал пару глотков своего самопального кофе.

Мироедов сначала недоверчиво попробовал принесённый Ванюхой напиток, затем его глаза полезли на лоб и он одним большим залпом осушил всю кружку. Да, кофе в Житомире был большой редкостью.

— Через пять дней, — начал рассказ с прискорбным видом Сигизмунд Олегович, — моё семейство решило переехать подальше на восток. Климат, знаете ли, здесь не тот. Поэтому сорок золотых монет, которые я вложил в ваши акции, хотелось бы вернуть обратно.

Я задумался, положим про климат — это вранье. Уже давно не секрет, что из белого города уехала вся знать, кроме семьи князя Игоря. За местными дворянами потянулись из Житомира несколько купцов средней руки. И вот теперь Мироедов. По-хорошему послать бы его лесом, не обеднеет от сорока золотых, но мне слишком уж дорога собственная репутация.

— Иван принеси перо и бумагу, — попросил я младшего приёмщика, — сейчас вы передаёте мне мои акции, а я напишу расписку, что деньги, сорок золотых, через четыре дня будут вам возвращены, само собой без всяких полагающихся процентов.

— Сразу видно делового человека, — улыбнулся купец, который думал, что я сейчас начну выкручиваться и канючить отсрочку.

— Деньги для людей умных всего лишь средство, для глупых — это цель, — припомнил я что-то из литературы по бизнесу для чайников, — не смею вас задерживать. Как видите, мне предстоит сейчас много работы.

Мне захотелось побыстрее выпроводить гражданина Мироедова. Иначе дал бы ему по щам, за нарушение нашего джентльменского соглашения. А скандалы мне сейчас ни к чему, у меня жена молодая красавица и медовый месяц. Шесть золотых с чемпионата у меня есть, ещё тридцать четыре найду. Осталось только придумать где.

Между тем в ожидании своей принцессы Иримэ, прошло уже полчаса. За это время в «Рога и копыта» притащились его завсегдатаи. Первым появился бывший владелец лавки Ярослав Генрихович Олливандер.

— Иван, будьте любезны принесите мне кружечку вашего фирменного бодрящего напитка, — закашлялся старик.

Вторым, тревожно оглядываясь и дико извиняясь, нарисовался писарь с городского базара, Пантелеймон Казимирович Чичиков. Я когда узнал фамилию вредного крючкотвора, то долго смеялся, припоминая похождения его однофамильца из «Мёртвых душ» Гоголя.

— Ярослав Генрихович, моё вам почтение, — Казимирыч проследовал за любимый столик Олливандера.

Третьим персонажем необычной компании был сэр Пилигрим, он появлялся всегда внезапно, брякнул колокольчик и вот он уже в смешном колпаке в «Рогах и копытах». После чего «заводилась» одна и та же пластинка, раньше трава была зеленее, люди — умнее, солнце — теплее, а вода — мокрее.

— Уважаемый сэр Пилигрим, — обратился я с соседнего столика к команде местных всезнаек, — как вы считаете, это Земля вращается вокруг Солнца или Солнце вокруг Земли?

— По гелиоцентрической системе вращается Земля, а по геоцентрической — Солнце, — просто ответил лекарский магик.

— Это в теории, — согласился я, — а как будет по истине?

— Ну, конечно же Солнце вокруг Земли! — не выдержал моей «дремучести» писарь Чичиков.

— Ошибочное мнение! — заявил Ярослав Генрихович, — светлейшие умы считают наоборот! Солнце есть центр мироздания!