Когда целовал яростно, как дифибрилятором жарил. Поцелуй. Разряд. Поцелуй еще. Сердце остановилось, вздернулось и начало работать. Биться.

Поднимаюсь с колен. Другая. Закончилось.

Выдыхаю. Дышу.

Вольнов унесся на своем болиде, его нет всю ночь. Я не сплю и обдумываю. Спокойно.

Кэд возвращается утром, идет в душ. Ни слова. Уезжает так же в полном молчании. Двигается как на автопилоте. На меня даже не смотрит. Только по натужным резким рывкам, с которыми он перемещается, можно определить его состояние. Как напичкан взрывчатым веществом. Спичку брось и разнесет все в щепки.

Два дня проходят в полной изоляции. Мы не общаемся. Избегаем друг друга. Если сталкиваемся, а в ограниченном пространстве это неизбежно, дергаемся, отшатываясь.

Слышу, как приходит ночью, усаживается на край кровати и сидит. Долго, до рассвета, а под утро уходит, оставаясь в воздухе ароматом. Как сон. Странный, но сейчас необходимый. Силой своей делится, напитывает.

Это начинает напрягать. Хочется, двигаться дальше. Желание, укрыться под действием таблеток, не ушло. Слабее. Но больше не хочется прятать эмоции в голубую оболочку. Позволяю им захватывать и кружить внутри. Радуюсь этому. Они теперь расселились во мне. И это очень хорошо.

Кэд приезжает уже поздно вечером, в дом не заходит, усаживаясь на газон.

Набираю воздух полной грудью. Выпускаю и иду. Сажусь рядом.

– Поговорим? – поворачивается, усмехаясь не весело, и кивает.

– Хочешь уйти?

– Да -

– Справишься? – сосредоточенно смотрит в мои глаза, в ожидании ответа.

– С таблетками уже – берет мою руку, играя с пальцами, переплетая, потом прижимает к губам. Отрывается, побуждая сплетенными ладонями, гладить его щеку.

– А остальное?

– Эм.. верну акции отцу, пусть что хочет, то и делает – отвечаю, удивляясь этой страной беседе, нетипичной. Воспроизводим как заученный текст. Без эмоций, ровно. Только напряженные действия выдают истинную реакцию. Нажим пальцев. Задержка дыхания. На этом каждый заостряется. Как через стену разговариваем, по обе стороны которой, хаос.

– А сама?

– Сниму квартиру, определюсь немного, найду работу.

– Новая жизнь.

– Кажется.

– Если деньги нужны, я дам.

– Нет, сбережения есть, пока хватит.

– Побудь у меня, до конца недели, пока Марат не закончит.

– Хорошо – даю себе отсрочку, перед тем как нырнуть в самую гущу, семейного скандала. В том, что он будет, не сомневаюсь. Играть не по правилам, у нас не принято. А я собираюсь выкинуть в мусорку все, что так настойчиво в меня вкладывали.

Такая как есть, я не нужна. Архан давил, исправляя мои неугодные качества с помощью препаратов и насилия.

Сначала каждый протест гасился успокоительными. Со словами: Ты нервничаешь, расслабься. Потом сильнее. Он приносил, проверяя и пополняя запасы. Первый раз, когда он решил, углубить наше общение, год назад, я почти не помню, урывками. Не хочу вдаваться. Надо вычеркнуть. Оставить в смрадном облаке психотропов.

– Значит, теперь свободна? – закусываю губу, когда Кэд ложится головой на мои колени, запускаю руку в его волосы, перебирая пряди и отвечаю чуть улыбаясь:

– Как вольная птичка колибри – поворачивает голову, прижимаясь губами к животу, на выдохе произносит:

– Ага, только вся переломана, нахер – без смеха воспринимаем эту правду.

Глажу ладонями его лицо и закрываю глаза, вбирая в себя прикосновение его рук, к своему телу. Прижимает близко, слышу, как носом втягивает запах.

Так и сидим. Руки гладят по спине, носом протягивается по моему животу. Жесткие волосы скользят по ногам, и я наслаждаюсь этим. Странной близостью.

– Кать, если станет страшно. Звони, я приеду, хорошо – обхватываю его скулы, разворачивая и заглядывая в невозможно синие.

– Я знаю – просто знаю и все.

Уверена, сама не понимаю как, но не сомневаюсь. Каким-то глубоким, внутренним осознанием. После всего случившегося, такой контраст. Разные полюса. Резкие слова и поступки сметаются под общей картиной. Он заботился обо мне, единственный. Ему одному было не все равно, что со мной происходит. Это не возможно, потому что в тот момент, мне самой было плевать на себя. Сдалась и подчинилась.

Пропала в чужой стране, в полной власти, абсолютно незнакомого человека.

В воздухе зависает момент. Мы прощаемся..

Прощаемся…

В нашей обычной манере, на тактильном уровне. Только прикосновения, дыхание и дикий сбивающийся ритм сердца. По-другому не умеем.

??????????????????????????

Еще три дня и у каждого своя жизнь. Я не злюсь. Отпускаю его. Сомневаюсь в этом, но так надо. Иначе не получится быть свободной. Только тело сейчас чувствует и сопротивляется. Но это пройдет. Надо увеличить дистанцию и мы потеряемся. Останемся в прошлом. Воспоминанием. Безумным. Больным. Односторонним.