По дороге домой моя любовь мешается с ненавистью к себе. Как он пользуется мной, я позволяю, надеясь, что это перерастет в другое нежное и искреннее. А то что происходит. Между болью и диким удовольствием. Накладывается, перетирается и разницу уже не чувствуешь.

Я как переломанная и избитая до синяков под кожей. Глубоко на сердце, в душе. Возвращаюсь, проживаю день. А вечером как законченная мазохистка сажусь в машину и еду за новой порцией дурящих издевательств над своими чувствами и достоинством. По каплям истончаюсь, теряя себя в этой связи.

В моем самообмане живет иллюзия. Не затухает, выбирая и копя немногие моменты. Пару нежных взглядов, слов брошенных случайно. Живу этими секундами и поддерживаю. Просто надо набраться терпения. С Кэдом не просто, но то что он каждый вечер со мной, это же имеет смысл. Значит небезразлична.

Во время вечерних встреч, мы практически не разговариваем. Не считая коротких фраз относительно позы, красочных детальных комментариев от Кэда, по поводу его ощущений во мне, и дальнейших планов. Он наглый и токсичный. Расползается по каждой клетке во мне, выбивая, стирая любую долю сопротивления. Управляет мной не стесняется. Как едкая кислота растекается по организму, сжигая все за собой и оставляя пустеющие ожоги.

– Давай завтра на закрытый показ сходим? Меня друзья пригласили, будешь моим плюс один – разочаровано наблюдаю, как он смотрит на меня. Как на сумасшедшую, но спрашивает. Рождая возможную перспективу на развитие.

– Во сколько?
– Называю время и слушаю ответ с обрушивающим скрежетом. Так летит вниз, тормозя крыльями по краям грудной клетки, очередная бабочка во мне – Позвонишь, как закончится, заберу.

– Нет!! – отрезаю, крепко удерживая в руках маленький кусочек гордости – Я завтра не поеду к тебе.

Удивленно смотрит, подкидывая брови вверх :

– Чего это? А кровавая мери накроет. Все, понял. Отзвонишься, когда закончится – Застегивает штаны и помогает мне с молнией на платье.

– Кэд, тебе вообще плевать на меня? Ничего не чувствуешь?

– Почему чувствую. Много чего. Гормональный подъем, с феерическим оргазмом. А если бы еще кончать в тебя можно было, вообще улет– с полуулыбкой облизывает верхнюю губу слегка прищуриваясь.

– И все?

– Охереть Серова, мы уже месяц тремся по хате. Тут места живого не осталось, а ты… И все. – Задумчиво окидывает меня глазами, вникая в смысл моих слов – Ты об этом. Тогда да Блять, все. Мне такие вещи не интересны. Слушай, мы трахаемся как гребаные кролики. Что не устраивает? Визжишь от оргазмов, какого хрена еще надо – Кэд начинает бесится, а меня от его слов бьет болезненными порывами.

Глотаю слезы и отпихиваю его от себя. Мотаю головой, когда он пытается подойти. Упрекать бесполезно. Не в чем. Не обещал. Только сжимает, дергает от бессилия и неразделимости огромного чувства. Одностороннего. Кроме тактильной любви ничего нет. Так сильно.

Пока едем, молчим, на скорости прорывая ночь ревом мотора. И я снова стою, смотря вслед, растворяющимся в пыльной дымке красным фарам. Не сплю до самого утра. Сижу укутавшись в плед на балконе.

А в университете решаюсь, сделать первый шаг.

Захожу в аудиторию и с показной уверенностью сажусь рядом. Не отрываю взгляд от его лица. Кэд поворачивается, просверливая меня синим металом в глазах. Эмоция проскакивает, но тут же гасится презрительно равнодушным выражением. Пару минут обмениваемся немым диалогом в глазах. Я прошу. Кэд цокает отрицательным жестом, поворачивая голову и подхватывается сгребая рюкзак.

– Пожалуйста – шепчу ему, удерживая за руку, выдергивает – Ну, Кэд – скулю приглушенно уже в затылок. Провожаю глазами широкую спину в черной толстовке.

Кэд усаживается на соседнем ряду, притискивая к себе Дашу и растягиваясь в гадкой ухмылке.

Я с абсолютным безразличием высиживаю до конца лекций. Перемалывая в себе происходящее. И все понятно. Только наркотическим дурманом обволакивает, в преддверии жесткой ломки, от нехватки ядовитого контакта. Если разорвать, заблокировать. Избавиться, все равно не выйдет.

И снова подкидываю, своему больному сознанию сладкую конфетку, убеждаю себя. Он же ни с кем не спит, кроме меня. Значит зацепила. Он просто не умеет по-другому. Нужно больше времени для принятия. Привыкнет, расслабится и начнет подпускать ближе. Делится эмоциями, выражать, не стесняться показывать.

Вечером попрощавшись с Витой и Марком после просмотра фильма. Они недавно переехали в соседний особняк, и дружба завязалась как то сама собой. Чуть старше, семейная пара, но общаемся на одной волне. Вита художница, рисует фантастические картины. Как хрупкая фея в джинсовом комбинезоне, неизменно заляпанным краской. Ее изображения цветов, всегда на грани реальности. Когда смотришь на них, завораживает. Начинаешь детально рассматривать, проникаться. Как в волшебство погружаешься. Марк архитектор. В той же ауре. В расслабленном состоянии. Шутки, легкие темы. Смеются, называя себя Цветы на бетоне. Я немного забываюсь от внутренних переживаний.