Вэйский ван сказал: "Если так, то как может быть выстрел столь [необычен]?". Гэн-лэй ответил: "Этого гуся мучил скрытый недуг". Ван спросил: "Учитель, как ты узнал об этом?". Тот ответил: "Он летел медленно, а крики его были полны тоски. Он летел медленно, потому что страдал от недуга; крики его были полны тоски, потому что давно [он] отбился от стаи. По той причине, что недуг не оставлял его, а страх не покидал сердца, он, услышав звук спущенной тетивы, взмыл ввысь, но недуг заставил его рухнуть на землю". Ведь Линьу-цзюнь некогда был разбит царством Цинь, [страх перед Цинь, как скрытый недуг, не покидает его], он не сможет стать полководцем, способным дать отпор Цинь».

На 30-м году [правления] чжаоского Хуйвэнь-вана [590] [циский] сян, владетель Дупина [591] , Тянь Дань навестил Чжао Шэ [592] и сказал ему: «Я никогда не был недоброжелателем твоих законов войны, о полководец; я не могу примириться лишь с тем, что ты собираешь слишком многочисленные [армии]. Собирающий слишком многочисленные [армии] лишает народ возможности обрабатывать землю, и он оказывается не в состоянии снабжать государство зерном, выполнять гужевую повинность, выплачивать ссуды. Это значит стоять на пути к собственному крушению. Этого бы я не сделал. Я слыхал, что войско, которое было у государей [прежних времен], не превышало тридцати тысяч [воинов], но Поднебесная покорялась им. А ты, полководец, непременно должен иметь в своем распоряжении армию в сто или двести тысяч [воинов] и лишь тогда принимаешься за дело. С этим я не могу примириться». Мафу-[цзюнь] сказал.

«Ты, господин, не только не постиг военного дела, но и не понял современной обстановки. Вот меч Гань [Цзяна] из царства У, испробуй его на мясе, он разрубит быка или лошадь, испробуй его на металле, он рассечет блюда и винные сулеи; однако если ударить им о столб, то он разломится на три [части], если ударить им по камню, то он разлетится на сто [частей]. Если теперь тридцатитысячная армия встанет против войск сильного государства, то произойдет то же, что и с мечом при сближении со столбом или при ударе по камню. Да к тому же меч Гань [Цзяна] из царства У редко встречается. Если основа [клинка] не будет толста, то острие не будет проникающим; если лезвие не будет тонким, то клинок не будет рубить. Пусть [у меча] есть эти два [качества], но нет достоинств, заключенных в кольце [на рукояти], в рукояти и в шнуре на ней; если взять в руки клинок и колоть, то он не будет проникать, а разрубит руку. Если у тебя, господин, нет армии в сто или двести тысяч [воинов], то будь ты подобен мечу с кольцом, рукоятью и шнуром на ней, но с армией только в тридцать тысяч [воинов] как сможешь ты [достигнуть успеха] в Поднебесной? К тому же в древности [земли] внутри четырех морей были поделены между десятью тысячами государств, даже в больших городах длина стен не превышала трехсот чжанов; даже там, где было много жителей, их число не превышало трех тысяч семейств. Если тогда собирали армию в тридцать тысяч [воинов], то разве трудно было дать им отпор? Ныне [та территория], где были десять тысяч государств, разделена между семью Сражающимися царствами. Даже когда могут располагать армией в несколько сот тысяч [воинов], попусту тратят годы, как это случилось с твоим, господин, царством Ци. Ци с двухсоттысячным войском атаковало [царство] Цзин [593] , но [война] закончилась только через пять лет [594] . Чжао с двухсоттысячным войском атаковало Чжуншань, но [войска] вернулись только через пять лет [595] . Ныне Ци и Хань равны между собой [по силам], но при осаде столиц или во время штурма их разве осмелится кто-нибудь сказать: "Я спасу ее с тридцатью тысячами [воинов]?!". Ныне города со стенами в тысячу чжанов, поселения с десятью тысячами семейств смотрят друг на друга [596] . Если попытаться с тридцатитысячной армией осадить город со стенами в тысячу чжанов, то [в осаде окажется] только один его угол, а для войны в полевых условиях [такая армия] непригодна. Где ты, господин, намерен применить эту [армию]?». Владетель Дупина, тяжело вздыхая, сказал: «Я не могу сравниться с тобой».

Гость-чужестранец, встретившись с чжаоским ваном, сказал: «Правду ли я слыхал, что ты, ван, дал поручение своим людям, чтобы купили лошадей?». Ван сказал: «Действительно, дал». [Тот продолжал спрашивать]: «Почему же до сих пор никого не послали [за лошадьми]?». Ван сказал: «Не могу найти человека, знающего толк в лошадях». Тот в ответ: «Почему ты, ван, не пошлешь Цзяньсинь-цзюня?» [597] . Ван сказал: «Цзяньсинь-цзюнь занят государственными делами, и к тому же он не разбирается в лошадях». — «Почему ты, ван, не пошлешь Цзи-цзи?». Ван сказал: «Цзи-цзи — замужняя женщина и не разбирается в лошадях». Тот в ответ спросил: «Если купленные лошади будут хороши, то укрепит ли это [положение] царства?». Ван сказал: «Царства это не укрепит». — «А если купленные лошади окажутся дуриы, то представит ли это опасность для царства?». Ван сказал: «Никакой опасности для царства в этом нет». Тот л ответ сказал: «В таком случае, будь купленная лошадь хороша или плоха, это не принесет ни вреда, ни пользы царству. Однако ты, ван, [прежде чем] купить лошадь, хочешь непременно дождаться сведущего человека. Ныне в управлении Поднебесной допущены ошибки, государство пришло в запустение, алтари земли и злаков не получают более [жертвенной] крови и пищи, однако почему ты, ван, не дождался сведущего человека, а вручил царство Цзяньсинь-цзюню?». Чжаоский ван ничего ему не ответил. Гость-чужестранец сказал: «В законах Янь Го [598] упоминаются так называемые недуги шелковицы. Знаешь ли ты об этом, ван?». Ван сказал: «Не слыхал об этом». — «Так называемые недуги шелковицы — это льстецы, приближенные из числа придворных, а также жены и юные любимцы. Все они могут воспользоваться твоим опьянением и добиться от тебя, чего им угодно. Таким образом, если они могут добиться своего внутри [дворца], то вне его сановники извращают законы. Поэтому у солнца и луны сияние разлито по внешней поверхности, однако погибель скрыта внутри их. Ты остерегаешься тех, кого не любишь, а беда таится среди любимцев».

На 8-м году [правления] [599] ... некто обратился к вэйскому вану: «В древности [владение] Цао полагалось на поддержку [царства] Ци и с пренебрежением относилось к [царству] Цзинь, но вот Ци пошло войной против [владений] Ли и Цзюй, и цзиньцы погубили Цао [600] . Цзэн полагалось на поддержку Ци, непочтительно относилось к Юэ, но вот в Ци взбунтовался Хэ-цзы, и люди из Юэ погубили Цзэн [601] . Чжэн полагалось на поддержку Вэй, с пренебрежением относилось к Хань, но вот [Вэй] напало на заставу Юйгуань, и дом Хань погубил Чжэн [602] . Юань, полагаясь на поддержку циньского [племени] ди, с пренебрежением относилось к [царству] Цзинь, но вот у циньских ди случился большой неурожай и люди из Цзинь погубили Юань [603] . Чжуншань, полагаясь на поддержку Ци и Вэй, с пренебрежением относилось к Чжао, но вот Ци и Вэй пошли войной на Чу, а Чжао покорило Чжуншань [604] .

Причина гибели всех этих пяти владений в том, что они полагались [на чью-то поддержку]. Это случилось не только с пятью владениями, все погибшие владения Поднебесной проделали тот же путь. Ведь причины, превращающие государства в ненадежных союзников, весьма многочисленны, изменений в [обстановке] не счесть. На некоторые из них нельзя полагаться, потому что [дела] управления и просвещения [народа] пребывают там в беспорядке, верхи и низы лишены единодушия. На другие нельзя полагаться, потому что им грозит опасность со стороны других правителей и соседних государств. На третьи нельзя полагаться, потому что [там] случился неурожай и истощились запасы провианта. Некоторые изменчивы, следуя за выгодой, или же живут рядом с бедой, откуда я установил, что на эти царства не следует полагаться. Ныне ты, ван, полагаешься на силу [царства] Чу и веришь речам Чуньшэнь-цзюня, а поэтому прямо [противопоставил] себя Цинь и давно не можешь узнать, не изменил ли Чуньшэнь-цзюнь [свою позицию]; в этом случае лишь на тебя одного, ван, обрушится циньская опасность. Ты, ван, владеешь царством с десятью тысячами колесниц, а руководствуешься волей одного человека, мне [это положение] кажется не совсем [безопасным]. Я хочу, чтобы ты, ван, тщательно это обдумал».

Цинь и Хань сражались в Чжоцзэ [605] , дом Хань попал в крайне стесненное положение. Гунчжун Мин сказал ханьскому вану: «На союзные царства невозможно положиться. Ныне в сердце Цинь зародилось желание идти войной против Чу. Тебе, ван, лучше всего добиваться через Чжан И мира с Цинь; подарить ему какой-нибудь прославленный город и совместно с ним пойти войной против Чу, это — план, с помощью которого можно получить двойную прибыль». Ханьский ван сказал: «Хорошо». Тогда сделали так, как советовал Гунчжун, и приготовились начать переговоры на западе с [царством] Цинь. Чуский ван. услыхав об этом, весьма испугался. Он позвал Чэнь Чжэня и сообщил ему [о планах Хань]. Чэнь Чжэнь сказал: «Цинь давно собирается пойти на нас войной. Если теперь оно получит от Хань прославленный город и [выставляемое им] военное снаряжение, объединенная циньско-ханьская армия вторгнется в южные области [606] , то исполнится все, о чем в Цинь молили в храмах. Если нынче [Цинь] получит это, то царству Чу не миновать вторжения [циньских войск]. Ты, ван, послушайся моего совета: объяви тревогу [среди жителей] внутри четырех пределов [страны], отбери войска под предлогом помощи Хань, прикажи боевым колесницам заполнить дороги, пошли гонцов, увеличь число предназначенных для них повозок, дай им побольше денег; заставь [царство Хань] поверить в то, что ты поможешь ему. Если Хань не сможет подчиниться нам, оно непременно отнесется к тебе с уважением и перестанет следовать за Цинь, значит, между Цинь и Хань не будет союза. Пусть даже войска и вторгнутся, но Чу не потерпит большого ущерба. Если же [Хань] сможет, послушав [наших советов], порвать с Цинь, то Цинь будет сильно разгневано, обратит против Хань свою глубокую ненависть; Хань, получив поддержку от Чу, с презрением отнесется к Цинь, станет противоборствовать Цинь, забыв о всякой осторожности. Так мы утомим войска Цинь и Хань и избавим Чу от забот». Чуский ван весьма обрадовался. Вскоре объявил тревогу [среди жителей] внутри четырех пределов [страны], отобрал войска под предлогом помощи Хань, которые смогли бы помочь [царству] Хань, разослал гонцов, увеличил число предназначенных для них повозок, дал им много денег, [велел] сказать ханьскому вану: «Хоть моя страна и невелика, в ней уже привели в боевую готовность все войска. Пусть твое царство по собственному соизволению решает, как ему относиться к Цинь, но я готов пожертвовать [царством] Чу ради Хань».

Ханьский ван весьма обрадовался. Тогда он задержал Гунчжуна. Гунчжун сказал: «Не следует [делать этого]. Ведь Цинь уведомляет нас о действительных [намерениях], а Чу предлагает ложную помощь. Если искать опору в чуском обмане и с легкостью порвать с мощным царством Цинь, являющимся нашим врагом, то это будет осмеяно Поднебесной. К тому же Чу и Хань не связаны братскими узами и не входят в союз, замышляющий войну против Цинь. Цинь хочет напасть на Чу, а Чу привело в боевую готовность войска под предлогом помощи Хань. Это непременно замысел Чэнь Чжэня. Ты, ван, пошли гонца с докладом в Цинь. Ведь если не делаешь этого, то обманешь Цинь. Если ты будешь пренебрегать сильным Цинь и начнешь верить чуским советникам, то тебя постигнет раскаяние». Ханьский ван не послушал его и вскоре порвал отношения с Цинь. Цинь действительно весьма разгневалось, двинуло войска и вступило в битву с домом Хань в Аньмэне. Чуская помощь не подоспела, а дом Хань потерпел большое поражение. Войско дома Хань не было ни малочисленным, ни слабым, а народ его не был ни тупым, ни невежественным. Но [ханьское] войско стало добычей [царства] Цинь, а [ханьские] умники стали посмешищем для [царства] Чу. Ошибка [ханьского вана] заключалась в том, что он послушал Чэнь Чжэня и отбросил план, предложенный Хань Мином.