Шрифт:
— Почему все так вышло, Олег?
Что мне ей ответить? Потому что меня захотела богатенькая девочка? Потому что ее отец угрожал моему брату, а у меня не было влияния и перспектив удачно дать отпор? Потому что я испугался рискнуть? Причин то целое море, если честно, дело не в чем-то одном, если не считать того, что всех их объединяет моя трусость. Алена это расценивает по своему. Зло усмехнувшись, она хватает свою кофту, попутно натягивая лямки платья на плечи, и выплевывает.
— Знаешь?! Плевать. Пошел ты, Елагин!
Открывается дверь. В этот самый момент, я понимаю — это последняя возможность объясниться с ней. Потом будет поздно. Еще нет, как оказалось, но потом — она больше не даст мне шанса. Алена не Алиса. Та прощать до талого будет, но моя девочка гордая.
— У меня не было другого выхода, Ален.
Замирает. Медленно так поворачивается, вижу, что снова хочет ядовито бросить что-то едкое, и я ее не виню. Даже для меня, человека, который находился внутри ситуации и знает все от и до, глупо звучит. Выбор то всегда есть, я просто решил пойти по самому простому пути. Но выражение лица Алены вдруг меняется. Может она читает что-то в моих глазах? Наверно так и есть, и я даже знаю названия этого чувства — обреченность. Я будто проклятым себя чувствую, только злюсь сильнее, когда она тихо переспрашивает:
— В каком смысле, Олег?
Потому что теперь и она знает это.
Глава 9
Олег
Есть такая, кажется, буддийская поговорка, что скрыть нельзя три вещи: солнце, луну и истину. Моя истина грязная, низкая и совсем неприглядная, но она все же истина, не так ли?
В гостиничном номере, куда мы приехали, теперь стоим напротив друг друга. Я рассказал ей все, наверно потому что скрывать уже не мог, а может и правда невозможно это — прятать правду, как бы стыдно тебе не было.
— Девчонки говорили, что ты ее любишь.
Это первое, что говорит Алена, делая крупную затяжку. Она много курит, и раньше я бы непременно ей запретил, но сейчас…какое право я имею на это? Она тем не менее усмехается, проследив за моим взглядом — а что? Никто ведь не запрещал мне смотреть.
— Не нравится, что я курю?
— Не особо.
— Помогает сосредоточиться, когда не можешь выдавить из себя ни одной строчки.
— Мне помогал сосредоточиться алкоголь.
— Ты ей не изменял.
— Ты знаешь, что я не изменяю ни…
Осекаюсь. Да…глупо это звучит, Алена тоже усмехается, потом отворачивается к окну, а я делаю к ней маленький шаг. Нет, я рассказываю не потому что слабак и удержать в себе не в состоянии, я это делаю, потому что она заслужила наконец услышать правду. Кто-кто, а Алена это заслужила.
— Я не изменял ей, потому что смысла не было.
— Ни разу?
— Может было парочку, но это по пьянке. Осознанно — ни разу.
Алена смотрит на меня снова, но теперь так, будто никогда раньше не видела, и я знаю — она меня не узнает. Ничего, маленькая, я себя тоже не узнаю больше. Сажусь на диван и тру лицо — устал. Черт, я вдруг так устал, как будто сто лет мне уже, и видел я все на этой земле…
— Знаю, что ты думаешь обо мне. Можешь не говорить.
— И что я по-твоему думаю, Олег?
— Что я трус. Обманщик. Негодяй. Бедная девочка Алиса…
— Не произноси ее имя!
Резко поднимаю глаза, Алена сразу отворачивается и мотает головой.
— Не хочу слышать ее имя…как ты его произносишь…
— Ален, поверь, она не при чем. А…она всего лишь жертва обстоятельств.
— Так ты ее любишь?!
Улыбаюсь. Ревнует? Господи, неужели?
Забавно вообще, как всего одна женщина может изменить то, что с тобой происходит глубоко внутри. Вот я, например. Только ел себя ложками, а теперь готов порхать…поэтому встаю и подхожу к ней со спины, обнимаю. Не противится, и это греет еще больше. А еще дает силы сказать то, что я так хочу сказать…
— Я никогда и никого не любил, кроме тебя, маленькая.
Алена оборачивается. Она, прижавшись спиной к высоким, панорамным окнам, смотрит на меня долго, знаю — вчитывается. И я не противлюсь. Маленькая, мне скрывать больше нечего. Я — открытая книга твоя. Делай, что хочешь…только останься.
— Я могу понять, почему ты это сделал. Ты привык брата своего защищать любой ценой, Олег, но…
— Но?
— Почему ты не рассказал мне все? Мы бы что-нибудь придумали. Что-нибудь поумнее, чем лишить девчонку девственности. Кто автор? Андрей небось?!
Усмехаюсь и пару раз киваю.
— Предложение его, угадала.
— От этой бредовой идеи прямо разит его глупостью!
— Мама тоже знала.
— И?! Ее ничего не смутило?!
— Смутило, наверно, но идей больше не было. Она вообще в тот вечер только узнала об А…о ней. Шандарахнуло ее сильно.
— Заметно, если она позволила тебе это сделать.
— Ты же знаешь маму…она у меня в грязных планах несильна совсем.
— Она нет, но ты ведь умный, Олег. Ты разве не понимал, что он этого и хочет? Привязать тебя теснее к своей дочери?!