– Ты должен уехать. – Синеглазый кивнул. – Один. – Как отрезал Джек.

– Я заберу ее с собой, и никто из вас мне не помешает. И хватит твердить, что она годится мне в дочери.

– А может лучше задумаешься о своем поведении? – Значительно громко вопросили в ответ. – Я поговорю с ней, и если она не захочет уезжать, ты оставишь ее в покое! Черт возьми! – Выругался на прощание брат, резко прикрыв за собой дверь.

Лидия сидела на полу у кровати, уткнувшись носом в колени. Лицо закрыла руками и тихо всхлипывала. Джек подбежал к ней и сел рядом, обнял. Погладил по голове.

– Джек, если она умрет, это будет целиком моя вина… – Мужчина вздохнул.

– Милая, она уже слишком стара для такого. Нет, не ты ее убиваешь, а старость. – Она покачала головой и обернулась к нему.

– Ты не простишь меня? – Спросила совсем по-детски. Отец провел большим пальцем по ее лицу. Красная помада размазалась по лицу, и без того покрасневшему пятнами от слез. Достал платок из кармана и начал неспеша стирать слезы вперемешку с краской.

– Лили, ты моя дочь, я не злюсь на тебя, я боюсь. Пойми он всегда был сумасшедшим, и то, что происходит сейчас тоже безумие. – С девочкой он говорил совсем иначе, действительно не сердясь на нее.

– Тебе сложно это принять, но по большей части это моя вина, папа. – Джек вздрогнул от этого обращения, так тихо она сказала это.

– Я сразу заметил что-то неладное, но наивно полагался на его здравы смысл, Лили. Жизнь ничему не научила меня. – Он все так же меланхолично тер ее щеки, внимательно глядя на такую взрослую дочь. – Он видит в тебе лишь Лилит. Солнышко, послушай меня и пойми это. Такие люди, как он, они не…

– Джек, я знаю, что он во мне видит. И я вижу в нем совсем не то, что можно подумать, зная, как они с Тео похожи. – Джек покачал головой. Провел рукой по ее волосам, убирая пряди с глаз.

– Ты влюблена в него. – Кивнула не задумавшись ни на миг. Девчонка. – Я не отдам тебя ему. Не позволю. Ты можешь ненавидеть меня, Лили, но ни за что не допущу. – Она отвернулась и уткнулась носом в колени.

– Джек, никто в мире меня не остановит. И тебе это не под силу. Ты можешь избить меня или запереть, или увезти, можешь дождаться Тео, но ничто меня не остановит. Даже если я сейчас умру, смерти это тоже будет не под силу.

– Лидия, что ты говоришь? – он отклонился от нее, перепуганный.

– Джек, ни богу, ни дьяволу, ни смерти меня не остановить. – Одержимость. Эта черта характера всегда пугала его больше всего в Роджере, и сейчас он с ужасом обнаружил то же в дочери.

Их разговор ничем не закончился. Братья по очереди говорили с Лео в библиотеке, да и к Лидии выстроилась мрачная очередь. Один Марини сидел в столовой и рассматривал свои руки в полной прострации. Джек уселся на соседний стул.

– Я увез ее позавчера отсюда, чтобы не допустить этого… – Едва слышно признался кучерявый. Джек удивленно уставился на парня. – Я просил ее образумиться, но это было похоже на сильнейшее опьянение. Я думал ей достаточно будет протрезветь и все будет хорошо. – Отчего-то ему было жалко Марини, таким расстроенным он выглядел. И виноватым.

– Все мы ошибались, мальчик… – Положил руку ему на плечо. Подумать только, он переживает за детей Пуэри! Понял и невесело хохотнул. Марини удивленно обернулся к смеющемуся. – Хороший ты парень, Генри. Жаль, что глаза черные, как у отца. – Все же улыбаясь признался мужчина.

– Джек, я прошу у вас руки Николь. – Улыбка медленно угасла сначала во взгляде, а потом и на губах. Генриха повеселила эта перемена.

– Никогда. – Спешно ответил дядюшка, помрачнев.

– Клянусь, я буду заботиться о ней. Я люблю ее.

– На сегодня мне хватило признаний в любви, парень. – Джек быстро разозлился, но его гнев Марини не пугал.

– Мы можем поговорить об этом завтра? – То был торговец, упорный и целеустремленный. Джек смерил парня оценивающим взглядом и ничего не ответил.

Марини приободрился. Начало положено. И прошло все не так плохо, как он ожидал. По его мнению Джек должен был выставить его со скандалом из дома, но он всего лишь сказал «никогда». А что такое это «никогда»? Он работал и с меньшим.

Глубокой ночью Каршала пришла в себя. Потребовала увидеть Лидию, но Изабелла отговорила мать, упросив дождаться хотя бы утра.

Лидии не спалось. Выходить она опасалась из страха найти стражу у своих дверей. Постучали. Филлип. Брат молча обнял ее. Ни одного упрека.

– Лидия, бабушке осталось совсем недолго. Ты не должна больше ее огорчать. – Казалось небо рухнуло ей на плечи. Колени подкосились, брат придержал ее под локоть. – Это началось не сегодня, милая, но ты должна знать. – Она в ужасе зажала рот рукой, чтобы не закричать от боли.