— Если вдруг что-то случится, ты звони, — послышался негромкий голос. — Или пиши…

— И … и вы придете? — спросила я, чувствуя, как внутри что-то непроизвольно теплеет.

— Да, — заметил голос начальника за спиной. — А конфеты съешь. Это мне принесли в благодарность. Терпеть не могу такие подарки… А люди все носят и носят. Мне кажется, это неискоренимо. Так что я буду сгружать их тебе. Надеюсь, ты не против?

Я немного успокоила себя, как вдруг вспомнила, что сегодня никто не приходил с пакетом.

Быть может, мама права? И мне стоит задуматься о том, что кроме Дамира вокруг есть и другие мужчины?

Мне вдруг стало немного стыдно от этой мысли, поэтому я быстро собрала сумку, поправила папки на столе и направилась к пожарному выходу, здороваясь с тетей Машей. Та стояла и протирала огромные зеленые листья тряпкой, а я чувствовала, что внутри что-то пошатнулось.

Может, хватит думать о Дамире? Я постаралась не думать, чувствуя, насколько это тяжело. Алехан ждал меня возле забора промзоны.

— Там аварыя в центрэ! Поедэм чэрэз кладбище! В объезд! — оповестил он. Я хотела полюбопытствовать, что за авария, но потом передумала.

Когда мы проезжали мимо кладбища, я увидела как оттуда выходят люди. Одна дама, отделившаяся от толпы и подошедшая к дорогой красной машине показалась мне знакомой…

— Марина? — удивилась я, видя любовницу Дамира. Да! Это она! И … что она тут делает?! Вид у нее был такой, словно она кого-то похоронила…

Я хотела было рассмотреть ее получше, но мы уже пронеслись мимо.

Может, у нее муж умер? И теперь она сможет выйти замуж за Дамира?

— Алехан, — заметила я, глядя на немолодого южанина, который тут же улыбнулся. — Вот скажи мне, я, наверное, дура? Да? Но я ничего не понимаю из того, что происходит!

И я рассказала ему все. Мне срочно нужно было с кем-то посоветоваться.

После паузы я поймала себя на мысли о том, что, может, зря я рассказываю все Алехану. Но носить это в себе было просто невыносимо. После того, как я познакомилась с Дамиром, у меня не осталось подруг. Они отказались принять тот факт, что как бы они не строили Дамиру глазки, он выбрал меня. Поэтому поделиться было не с кем, а очень хотелось.

— Ты ведь никому не скажешь? — спросила я с мольбой.

— Я? — опешил Алехан. — Кому я скажу?! Я каждый дэнь столько всего слушаю?! И про мужэй, и про жэнщин и пьяных вожу! И совэты даю! Совэт бэсплатно, проэзд платно!

Я улыбнулась. Дожили! Единственный человек, с которым я могу поговорить, это таксист!

— Я в тонкости бизнэса нэ лэзу! Ну если коротко, то два мужика в смертельной обыде друг на друга. И всех собак вешают друг на друга. А правда где-то посередке! — заметил Алехан, выруливая на улицу. — Нэ бываэт более страшных врагов, чэм бывшие друзья!

Теперь мне все становилось понятно. Просто так получилось, что я оказалась внутри старого конфликта.

— Спасибо, — улыбнулась я. Я вспоминала лицо Марины, когда она садилась в машину. Быть может, Дамир приезжал ко мне только, чтобы позлить Марину. И его слова на деле ничего не стоят.

Я уцепилась за эту мысль. Но в голове вертелась и вторая. Что значит: «Марина не моя любовница?!».

— Алехан, — обратилась я к водителю, когда он уводил машину влево, чтобы свернуть в переулок. — А если мужчина говорит, что … ну, например, Настя — не моя любовница? Это что значит?

Я просто действительно плохо разбиралась в мужской логике, как оказалось. Мне и своей, женской вполне хватало.

— Ну тут два варианта! — оживился Алехан. — Либо врэт! Либо эти… как это шуры — муры крутит, а серъезна не воспринымаэт! Или тут еще что-то!

— Понятно, — заметила я, нахохлившись, как воробей. Так, все! Хватит про Дамира! А то я свихнусь! Я когда-нибудь выброшу его из головы или нет?

Мы же не вспоминаем о пакете с мусором, который бросаем в контейнер? Мы не плачем по нему ночами? Не проверяем, написал ли он нам? Звонил ли он? Не вспоминаем, как было хорошо, когда он был рядом! Не бегаем к нему на страничку соцсети, не проверяем статус и женские фотографии?

О, как жаль, что нельзя взять мусорный пакет, собрать туда все обиды и человека, их причинивших и выкинуть на помойку, чтобы забыть раз и навсегда!

Что-то меня потянуло на философию. Видимо, я просто сильно устала морально.

Пока мы ехали, я настраивала себя не думать о Дамире. Намного приятней было думать о коробке конфет и заботе, чем о любовнице и лжи.

Я начинала находить Алишера интересным. Впервые за долгое время. А может действительно, мама права?

С момента расставания я не задумывалась о новых отношениях. Я и сейчас не сильно их жажду. Но было что-то по — женски приятное в конфетах и внимании. Словно за это время я забыла, что такое быть девушкой, а сейчас меня заставляют вспомнить.