Она вырвала норку из моих пальцев и отряхнула ее.

— Я бы на твоем месте ничего бы не помнила. Вот прямо ничего — ничего. А если будут приходить и спрашивать: «Ай-я-яй! Я ничего не помню!». Ни машины, ни номера, и уж тем более, что она наехала на тебя не просто так. Все, адью!

Она вышла из палаты, пока я искала рукой на тумбочке, чем бы в нее кинуть.

Вроде бы рана только стала зарастать, а тут снова она. Вот если бы можно было бы с легкостью взять и вырвать из сердца человека, то я бы так и сделала. Но сердце продолжало надеяться.

Я лежала, чувствуя все грани боли.

— Однажды это пройдет, — шептала я.

Сегодня в палату привезли троих. Еще одну бабку с переломом всей бабушки. В погреб полезла за помидорами. Парня, который снимал видео и поскользнулся на крыше двухэтажки. В свободное время он пытался вести трансляцию и постоянно фотографировал поломанные ноги. И женщину, которая собираясь утром на работу, поскользнулась на мокром кафеле, сломав себе позвоночник.

— Слышь, транслятор! — неприятным голосом обрывала трансляцию бабка. — Спи, давай! А то уже скоро тебя в новостях покажут, сколько раз ты … прости господи, срал сегодня.

— Вот с такими людьми мне и приходится лежать, — жаловался подписчикам блогер.

Ноющая боль в душе не проходила, а я старалась поддерживать разговор по мере возможности. Лишь бы не думать про Дамира.

Сердце все еще глупо надеялось, что он придет. Я столько раз прорисовывала в фантазиях эту встречу, представляла, как он просит прощения за свои слова, и все снова встает на свои места, что почти в это поверила.

Меня еще несло по рельсам отношений, хотя поезд с них уже сошел. Я не знаю, сколько это будет продолжаться, но я справлюсь!

Ночной обход завершился. Бабка храпела, блогер сопел, женщина с позвоночником потянулась за бутылочкой воды и тоже уснула.

Я не могла спать. Я лишь дремала, потому что во сне мне снова снился Дамир. И просыпаться после таких снов было невыносимо.

Внезапно дверь тихонько открылась, послышался шепот медсестры: «Здесь она! Только недолго!», а я увидела на фоне тусклого коридорного света высокий темный силуэт.

Я недоверчиво смотрела, как силуэт приближается к моей кровати.

— Дамир? — спросила я, глядя удивленно на белый халат, накинутый поверх брендового пальто. Запах дорогих мужских духов расползался по спящей палате.

Мне на одеяло лег шуршащий букет цветов. «Он все осознал!», — обрадовалось сердце, стуча как ненормальное.

Маленькие розочки — одна к одной, собранные в большой букет выглядели, словно на картинке. Я очень любила такие букеты, и Дамир об этом знал.

— Ты как? — полушепотом спросил Дамир. Я видела, как его рука зависла над моей, словно в нерешительности… Но в последний момент он убрал ее, оставив мне розы.

— Нормально, — шепотом ответила я, пытаясь задушить подступающие слезы волнения. О, нет! Я стану при нем плакать.

Я подождала пару ударов сердца, проглотила ком в горле, и добавила:

— Нормально, как для женщины, которую променяли на любовницу, — ледяным голосом произнесла я.

Я резко подняла глаза, встретившись взглядом с Дамиром. Он ничего не ответил по этому поводу, а я все еще ждала, что он скажет хоть что-нибудь в свое оправдание.

— Я оплачу твое лечение, — произнес Дамир, а в глазах его мелькнуло сожаление. Он обернулся, рассматривая палату.

— Ответь мне на вопрос. За что ты так со мной? — спросила я, делая над собой усилие. — Неужели ты не мог найти какую-нибудь…. Ну я не знаю…. Актрису, которая сыграет роль твоей невесты перед выборами!

Я хотела сказать другое слово, но сдержалась.

— А потом бы вы по — тихому развелись? — спросила я, а в голосе просквозила предательская горечь. — Отвечай, Дамир! Что это был за звонок? Почему ты мне не сказал утром, глаза в глаза, что между нами все кончено?

— Тебе нельзя волноваться, — произнес Дамир, а в его глазах сквозило сожаление. — Прошу тебя, не надо. Аля.

В первый раз с того момента, как мы расстались, его рука легла на мою щеку. Я замерла, чувствуя, как по мокрым дорожкам слез скользит его палец.

— Так ты пришел мириться, или… — спросила я, глядя ему в глаза.

— Нет. Между нами все кончено, — произнес Дамир и резко встал. Белый халат чуть не соскользнул вниз, а он удержал его рукой. На его умных часах высветилось имя: «Марина» и вызов.

— Выздоравливай. Если нужны деньги, скажи, я передам, — сухо произнес Дамир, отвернувшись и делая шаг в сторону двери.