Он записал цифры на листке бумаги и передал Сергею.

– Нестеров, дуй! Даю тебе три часа, укладывайся, как хочешь! Вернешься, ближе к ночи позовешь Моренова к нам, ну, и стаканчик-другой коньячка приговорим… Володька хоть и молодой совсем, но мальчишка, вроде, неплохой. А хочешь, можем объединиться с бакинцами? Ладно, беги! Потом решим.

В Измайлово долетели минут за тридцать, но Нестерову казалось, что машина еле тащится. На заднем сиденье лежал завернутый в целлофан шикарный букет цветов, который ему собрали в киоске в главном вестибюле МГУ. А ему думалось, что этого может быть мало. Любочка девушка непредсказуемая, никогда не знаешь, что ей понравится и что придет в её чудную головку в следующую минуту… Обгоняя друг друга, совершенно беспорядочно неслись в голове мысли.

«Интересно, как она меня встретит? – думал он. – Наверное, прав Поздняков: здорово я втюрился. Такого со мной еще не было… Необычный все-таки мужик Михалыч! Вроде, несерьезный какой-то, юморит все время, прикольщик, каких свет не видел, поддать любит. Но как он сегодня с азербайджанцами иранский пасьянс разложил! Класс! И машину для меня выбил. А главное, понял моей души прекрасные порывы, что особенно важно для нашего пролетарского сознания…»

Сергей позвонил: один длинный, два коротких. Не сразу, но дверь открылась. Увидеть Нестерова в разгар рабочего дня да еще с красивым букетом цветов Люба не ожидала. Ее и без того большие зеленые глаза стали просто огромными.

– Сережка! – Выдохнула она. – Ты как здесь оказался? В такое время? Господи, какие цветы… Давай, проходи! Ты ведь с Томазом знаком?

– Знаком, знаком, – сказал Сергей, не сумев скрыть разочарования. Он был уверен, что девушка будет одна.

Обменявшись приветствиями, Нестеров понял, что заслуженный артист Грузии тоже не в восторге от этой встречи; наверное, и он меньше всего рассчитывал встретить здесь Сергея. Но что поделать, надо было выходить из неловкого положения, и Нестеров стал вспоминать, как три года назад они с агитбригадой ездили в Грузию с концертами и лекциями. Были в Тбилиси, Ахалцихе, на погранзаставах, их потрясающе встречали пограничники и местные жители. А грузинское гостеприимство? Это сказка!

Сразу разговор стал общим, пропала натянутость, скорее, наоборот, образовался теплый кружок единомышленников. Томаз оказался человеком с большим чувством юмора и по ходу Сережкиного рассказа вставлял, очень к месту, всякие были и небылицы, короткие анекдоты из жизни грузин, так что смеха хватало.

Когда Нестеров вышел на кухню покурить, Томаз отправился с ним, хотя и был некурящим. Внезапно, без всякой связи с предыдущим разговором, он спросил:

– Сергей, ты из КГБ?

– Да. А что?

– Да ничего… Просто не похож ты на кагэбэшника.

– Что значит «не похож»? А кто похож? – В голосе Сергея было нескрываемое раздражение. Уже не в первый раз, правда, в разных интерпретациях, он слышал, что не похож на работника Комитета. – Я, что, должен быть в кожанке с маузером наперевес? Или физиомордию надо топором делать?

– Нет, дело не в этом. Не знаю, как объяснить, но ты внутренне, что ли, не такой, как люди из КГБ, которых я знаю.

– Томаз, дорогой, сколько людей, столько и образов… Господи, и кому я это говорю, актеру? Ты не хуже меня все знаешь!

– Знаю… Но я не об этом… – Ему явно хотелось, чтобы разговор стал доверительным. – Сергей, ты, по-моему, неплохой парень. Прошу, не делайте глупости, пошутили вы с этой свадьбой и хватит! А то совсем заиграетесь… Что потом делать будете? Любу пожалей!

– Вот и я хотел попросить, что бы ты Любу пожалел, – голос Нестерова стал жестким. В одно мгновение из веселого добродушного парня он превратился в мужчину, готового к любым, даже крайним действиям. – Ты взрослый мужик, а она? Девчонка, несмышленыш! Ты влюбился Томаз, сам хоть понимаешь это? Конечно, с такой девушкой, как Люба, по-другому нельзя… Но что дальше? Бросишь семью, пацанов своих? – Томаз отвел глаза. – Вот, то-то и оно! А за меня, вернее, за нас, не беспокойся. Время шуток прошло. Я не могу сказать, что буду делать и как поступлю, но точно знаю: Любаша обязательно меня полюбит и замуж выйдет по любви. В конце концов…

Его перебил голос девушки:

– У вас совесть есть? Бросили меня одну, разговоры себе разговариваете! Ну-ка, давайте сюда, чай будем пить.

Нестеров посмотрел на часы, время поджимало, пора закругляться и мчать в МГУ…

А утром следующего дня Поздняков с утра пораньше поехал в Управление, и Нестеров остался за «старшего».

«Сводку для штаба подготовил… Что дальше день грядущий нам готовит?» – Его размышления прервал стук в дверь. На пороге стоял Назир.

– Привет, Сергей! А Позднякова нет?

– В Управление вызвали, сколько он там пробудет – неизвестно. Сказал, к вечеру вернется… Ты заходи, не стой.

– Жаль… Слушай, а ты здорово изменился. Я тебя мальчишкой помню, ты в ансамбле с нашими ребятами на ударнике играл, точно? А сейчас, смотри, – сотрудник центрального аппарата! Время бежит… Жалко, конечно, что нет Юрия Михайловича, придется самому все решать.

– Приходи часам к одиннадцати, Михалыч точно будет.

– Вечером я по любому с ним обязан буду пересечься.