Добрая старушка, вылив на меня ведро помоев, мило улыбнулась, и вошла в свою квартиру. А я в свою, не ответив ей ни слова. Повесила связку ключей, включила свет в коридоре, и сразу же увидела свое отражение.

— Капец, — ахнула, разглядывая засосы, исцарапанные мужской щетиной щеки, шею. Весь мой вид кричит, что меня ночью хорошенько отжарили.

Без моего трезвого согласия!

Ненавижу!

Я ругала Максима, себя, снова Максима и снова себя. Пока мылась в душе, пока пила кофе, пока завтракала. Ругала, злясь и обижаясь за эту ночь, которая всё испортила. Всё то, что не успело начаться. Оно бы и не началось у нас с Максимом, Ирине я бы не стала деньги возвращать, но этот мужчина остался бы приятным воспоминанием. Теперь же ничего приятного я не чувствую, лишь горечь.

Всё. Хватит. В понедельник я уйду из банка. Частично я сама виновата в том что случилось — привлекла же внимание, зубоскалила, хамила. Вот Максиму и захотелось меня поиметь.

— Надо обо всем забыть, — простонала я, грохнувшись на кровать. Закрыла глаза, поплотнее прижав патчи. И, как назло, начала вспоминать то, что случилось прошлой ночью.

Туман алкоголя развеялся.

Боже. Лучше бы я продолжала думать что Максим воспользовался моим нетрезвым состоянием. Лучше бы я продолжала злиться на него за изнасилование. Всё что угодно лучше чем то, что случилось на самом деле.

* * *

МАКСИМ

Дверь в номер захлопнулась. Алёнка удрала.

— Истеричка чокнутая, — выкрикнул вдогонку. Знаю — не услышала. Наверное, пыхтит сейчас как дешевый чайник с алиэкспресса, меня проклинает.

Изнасиловал, блядь. Я!

— Ду-у-ура, — повалился на кровать со смехом. Может, сейчас за Алёнкой побежать? Хм, нет, рожу она мне разукрасит. Либо реально не помнит ничего, либо делает вид что забыла. Накидалась она неслабо.

Ладно, мать твою, твоя взяла! Открыл список контактов. Все подписаны у меня по именам, фамилиям, но есть эксклюзивный контакт: «Чокнутая». Звоню — игнор. Звоню снова — Алёнушка динамит. Пишу — ноль результата. Доставлено, но прочитать мои сообщения крэйзи-секретарша не удосужилась.

Супер.

В душе мылся, морщась, когда струи попадали на член. Только проходить начал, зараза, но из-за Алёнки я снова чувствую себя так, будто меня только что сделали кастратом.

И ведь изначально было понятно что Алёна с тем еще приветом! Сначала я принял правильное решение — не приближаться к ней. Но потом поплыл. И вот результат. Член болит — пиздец, мазь и обезбол дома как назло.

— Изнасиловал я её, — хохотнул мрачно, снова схватился за телефон, и написал ей: «Надеюсь, ты там не в полицию пошла на меня заяву катать за износ? Я ведь и ответную могу написать. Алёнушка, душа моя, я нихера не джентльмен, помнишь? Ты вообще хоть что-то помнишь, малыш? Если нет, то могу напомнить»

Молчит. Трусиха. Но будет охренительно конечно, если она и правда, пылая праведным гневом, сейчас жалуется в полиции на отхаррасившего её босса-насильника. Появится у нас в стране свой Харви Вайнштейн в моём лице. И это при том что насиловал не я.

Как бы это ни было уморительно, но именно меня Алёнушка поимела как хотела, да еще и не один раз!

«Алёна, хватит прятаться. Сегодня мы всё равно увидимся. Напоминаю, у нас вечером деловой ужин, и ты — моя спутница» — написал ей очередное сообщение, когда забрал дочку от брата с женой. И уже дома, намазав самое дорогое мазью, и хлопнув обезбола, позволил себе пуститься в воспоминания о ночи. Чертовски приятные воспоминания, несмотря на то что меня трахнули как сучку…

— Эй, дядя, угостишь коктейльчиком? — проорала мне в ухо космического вида Барби с розовыми волосами. Подмигнула, и надула жвачный пузырь. — Так чо?

— Прости, красотка, я для тебя слишком скучный тип, — улыбнулся я ей, оценив её нестандартный цвет волос, каппы-стилеты, красные линзы, россыпь разноцветных страз на щеках и глазах и фиолетовый глянец на губах.

— Жмот, старпёр херов, — закатила глаза фея, и удалилась, наконец. Обзор свободен.

Сам не понял, зачем я решил проследить за Алёнушкой. Вышел из офиса, смотрел как она сидела в машине, забавно болтая то ли по громкой связи, то ли сама с собой — кривляясь, размахивая руками. Хотел уже сесть в свою машину, и домой поехать, как вдруг Алёнка выскочила из своего Жука, и бодренько поскакала через дорогу.

Ну а я за ней. Дурак дураком. Гребаный сталкер.

И вот я в каком-то стрёмном баре, полном неформалов, школоты и байкеров. Стою, цежу сомнительное пойло, обозванное чешским нефильтрованным. Херня, «Жигулёвское» это, я достаточно стар чтобы помнить этот вкус.