Поманил Переростка пальцем. Тот наклонился ближе.

— У деда все нормально? — Прошептал я братцу на ухо. — Он всегда чудил, конечно. Но сейчас какое-то ощущение странное, будто совсем тормоза отказали. И зная его, уверен, это неспроста. Что-то случилось?

— Вот ешкин ты кот…И тебе так показалось? — Андрюха схватил меня за плечо. — Понимаешь, тоже заметил. Прям подменили его будто недавно. Только на еще более худший вариант. Но не говорит ничего. Я спросил, так он меня палкой по всей деревне гонял. Обиделся, что я из него дурака делаю. А я не делал. Я просто спросил.

— Андрюха…Ты смотри, сколько тут у них этих… шампунев… — Раздался голос Матвея Егорыча уже из ванной.

— Ладно. Разберёмся. Иди. — Я кивнул Переростку на приоткрытую дверь.

— Будешь страховать, — пояснил Матвей Егорыч братцу, когда тот вошел в ванную комнату. — Я в трусах полезу. Не боись.

— А в трусах то зачем? — Крикнул я в сторону ванной комнаты.

— Это, Жорик, на всякий случай. — Ответил дед Мотя.

Я махнул рукой. Хрен с ним. Пусть хоть в штанах. Сам пошел в кухню, где уселся, наблюдая, как Тоня занимается приготовлениями к ужину.

Она, прежде чем оставить гостей в ванной, показала, как включается душ и как регулируется вода. Популярно объяснила, что шторку надо прикрыть, иначе есть вероятность залить соседей снизу.

В этот момент вернулся Семен. Он сразу переоделся, прибежал в кухню и принялся расспрашивать меня, как прошла встреча на вокзале. Я вкратце рассказал. Тоня даже подвисла на ходу с кастрюлей в руках, слушая эту занимательную историю. Она ведь к такому не привыкла. Ей было удивительно. Судя по мелькнувшему в глазах недоверию, даже усомнилась, не сочиняю ли. А вот Семен веселился и расспрашивал подробности. Он то знал, что скорее всего, даже преуменьшаю.

Мы переместились в столовую, дожидаясь, пока Тоня накроет на стол. Помогать она категорически запретила. Даже начала злиться на мои попытки принять участие в хозяйственной суете. А я, честно говоря, хотел, когда все, наконец, нажрутся и улягутся, выяснить некоторые детали этих последних двух лет.

— Теплее крути, — Доносился из ванной голос Матвея Егорыча. Это он регулировал воду с помощью Андрюхи. — Ещё теплее. Да куда ты шпаришь! Холоднее. Теплее.

Именно в этот момент Семену приспичило пойти в туалет и, что вполне естественно, слить воду из бачка…

Реакция последовала сразу. В ванной сначала раздалось «Ох!», потом «Твою ж мать!» и затем «Откручивай назад! Я тебе… ох! Яйца щас сварятся вкрутую!»

Затем ещё много бранных слов в адрес почему — то Андрюхи, хотя вот уж он точно ни при чем, и какая-то возня.

Потом снова раздался громкий мат. Андрюха, походу, что-то там напутал и стал крутить не в ту сторону. Мы это поняли по тому, как характерно взвизгнул Матвей Егорыч.

Сенька сразу догадался, что причиной происходящего стал его обычный поход в туалет. Он выскользнул, стараясь остаться незаметным, хотя мы с Тоней все видели, не слепые, и быстро смылся в кухню. Всё дальнейшее наблюдал оттуда, высунув нос из-за угла.

На крики деда Моти естественно, кинулась Тоня. Наверное, хотела открыть дверь и оказать первую помощь. Если таковая требуется. Хотя, думаю, Андрюхе, может, и не помешает.

Но это не понадобилось. В ту же секунду, как только Антонина подскочила к ванной, дверь, с треском распахнулась, выломав щеколду, и в коридор выскочил мокрый Переросток, а следом — Матвей Егорыч. Тоня еле успела увернуться от пролетевшего мимо нее урагана в виде деда. Он почему-то был замотан в штору из ванной. В руке у него имелась намыленная мочалка, которой он пытался хлестать Андрюху.

Тоня удивлённо и испугано посмотрела на меня. Я развел руками в ответ. Мол, ну, да. Это вполне нормальная ситуация. Сенька, который осторожно выглянул из кухни, тоже энергично затряс башкой. Причем выражение лица у него было такое, будто все происходящее вообще абсолютно нормально.

— Ты привыкнешь. — Доверительно сообщил он Тоне.

— Очень надеюсь, что не успею. — Также доверительно сообщила Тоня Младшенькому.

— Дурак недокрученный! Я тебя щас докручу! Я ж человеческим голосом просил — откручивай! — Ругался Матвей Егорыч.

— Дык я крутил, — оправдывался Переросток.

— Да как крутил?! Сварил меня заживо.

Я вздохнул, а потом пошел на выручку братцу. Он мне нужен целый и невидимый. Хочу еще кое-что разузнать.

— Чёрт бы подрал вашу ванну с душем! — Заявил Матвей Егорыч, увидев меня. Но хотя бы перестал тыкать мочалкой в Андрюху.

Его снова отправили обмыться, потому что пена оставалась на нем почти везде. Штору отняли. Перекладину на которой изначально она висела, водрузили на место.

Через десять минут Матвей Егорыч сидел уже за столом, довольный и счастливый, наблюдая, как Тоня накрывает ужин.