— Даже не представляешь, чего она мне стоила, — усмехнулся Вестер.

Дрожа, понимая, что Вестер больше не сердится, Юория подняла глаза. Все шестеро мужчин смотрели на нее, и она медленно, грациозно встала, опираясь на одно колено, будто танцевала, распрямила спину и откинула назад волосы, повела бедрами. Ей хотелось, чтобы эти старики завидовали Вестеру, понимая, что никогда бы не смогли получить такую восхитительную женщину. Один из пар-оольцев хохотнул, будто оценивая, а другой — похлопал Вестера по руке.

— Какое вино ты хочешь, муж мой? — соблазнительно пропела Юория, ища взгляд Вестера.

— Гранатовое, — сверкнул зубами он, испугав Юорию неожиданной вспышкой злости.

— Хорошо, — уже куда тише проговорила она, сглатывая комок в горле. — Я выберу лучшее.

— Половина часа, Юория, — бросил ей Вестер. — Пришлось ее выгнать с веле вместе со всеми, — объяснил он мудрецам. — Там обновляют защиту.

— Что такое веле? — спросила Юория у тщательно укрывшейся плотным хлопковым платком Апудо. Из желтого облака теперь торчали только широкие, вечно испуганные глаза.

— Дом плавает, — ответила та, разворачивая еще один платок, на этот раз винного цвета, и протягивая его Юории. — Взять, лицо укрыть. В Муунхагве любят красивых. Опасно.

Юория недовольно приняла платок и встряхнула легкую, но совсем непрозрачную ткань. Цвет очень шел к ее белой коже, но само полотно было слишком грубым.

— Мы в городе Муунхагве?

Апудо согласно наклонила голову.

— Думаешь, меня могут украсть? — осведомилась Юория.

— Нет, — вдруг улыбнулась Апудо, и в уголках ее глаз появились лучики морщинок. — Не дать, не дадут. — Она ткнула за спину Юории. Та обернулась и увидела двоих грузных мужчин, не сводящих с женщин глаз. Лица их были бесстрастными, какие бывают у бывалых наемников. — Мудрец Вестер заботится.

— Заботится, — хотела было раздраженно хмыкнуть Юория, но вместо того проговорила это уважительно и нежно. — Тогда не нужен мне платок. Буду я еще надевать. Пусть смотрят, пусть запомнят. Покажи мне дорогу.

И уверенно, как королева, шагнула на широкую земляную улицу.

Апудо обежала ее и пошла впереди, как верная собака. Охранники следовали по пятам, не отставая, Юория видела перед собой их длинные закатные тени, терявшиеся в тени ее ног. Иногда она оглядывалась: уставшее красное солнце съедало их фигуры, оно поглощало даже плавучий остров.

На улице было шумно, смрадно и душно. Стоило сойти с досок, Юория поняла, что пытались купить все эти громкие люди — это была рыба, отвратительно вонявшая на жаре. Женщины хватали жирные тушки за хвосты и жабры, их черные пальцы скользили по чешуе, покрываясь слизью. Еле справляясь с дурнотой, Юория поднесла к носу пахнущее розовым маслом запястье. Так стало чуть лучше, но вонь рыбы, пота и опять специй, все равно вилась вокруг тяжелым облаком.

Ей казалось, что каждый пар-оолец беззастенчиво, в упор разглядывает ее. Пытаясь не замечать этих напряженных и даже ненавидящих взглядов, Юория смотрела только вперед, в спину Апудо, которая ловко лавировала в толпе. То и дело руки или живота черной розы кто-то касался, и Юорию передергивало от отвращения. Когда улочка стала совсем узкой, а с двух сторон выросли убогие глиняные дома со скругленными крышами, сопровождавшие Юорию воины вдруг оказались по двум сторонам от нее: один шел чуть впереди, другой чуть позади. Теперь, когда они держались рядом, ее больше никто не трогал. Она была почти благодарна этим сторожевым псам за передышку.

Улочка, наконец, закончилась, неожиданно расширившись в большую пустынную площадь. Апудо уверенно двинулась вправо.

— Ты часто здесь бываешь? — спросила Юория, наматывая на плечи и лицо платок.

— Мудрец Ннамди живет в Муунхагве, — ответила Апудо. — Хожу на рынки.

— Апудо, — вдруг остановила ее Юория. — Я попросила Вестера выкупить тебя. Ты бы хотела?

Она и сама не понимала, зачем спрашивает рабыню о том, в чем той следовало просто подчиняться воле хозяев. И что-то дрогнуло внутри, когда Апудо бросилась на песок, обнимая Юорию за колени:

— Благодарна! Благодарна!

— Ладно, — сконфуженно прикоснулась к ее плечу Юория. — Вставай. Что, он совсем плохо обращается с тобой?

Апудо сверкнула глазами на охранников и снова уткнулась лицом в колени Юории.

— Он не плохой, — услышала Юория, уже все поняв. — Мой хозяин.

Пожалуй, никто еще не радовался тому, что Юория предлагала службу, а тем более рабство. Никто. Никогда. Быть в этой роли — роли хорошей и доброй хозяйки, которую хоть и боялись, но не ненавидели, было для Юории в новинку.

— Хорошо.

Губы внезапно стали очень сухими, а к глазам подступила влага. Юория сжала зубы, прогоняя этот момент, и, с силой схватив Апудо за предплечье, подняла девушку. Та понятливо обернулась, не всматриваясь в дрожащее лицо черной розы, и поспешила вперед.

30. Юория

— Прекрасная иноземная леди, прошу вас примерить это восхитительное платье. Оно так идет к вашей молочной коже! — ворковала торговка, накручивая на плечи Юории очередное шелковое полотно. Половину притворных восторженных слов Юория даже не понимала. — Прозрачное! Очень красивое!