– Ты не помнишь, что было?

– Нет.

– А что с тем насильником?

– Он умер на месте от внутреннего кровотечения.

– Бог мой. Ты забил его руками. Так это правда.

– Я не знаю, где правда. Я много думал об этом. И знаешь? Я ду-

маю, хорошо, что так получилось. Останься он в живых – он мог быть

оправдан. Я все равно бы сел, а той девочке уже причинили боль.

Все четверо молчали около десяти минут. Каждый из них думал

о том, почему не принято спрашивать, за что сел.

– Что ты так туда смотришь, – спросил Крис Тайлера, который

неотрывно наблюдал за тем, как Боб ремонтирует машину.

– У меня дома своя автомастерская, досталась от брата, но толь-

ко она пустует, там некому работать, а я не умею. Вот я думаю.

– Даже не думай, ниггер. Это не для тебя, ты теперь жулик и бан-

дит, – вмешался Бакстер.

Тайлер проигнорировал его и не стал отвечать.

– Этому можно научиться, я тебе покажу, – сказал Крис.

– Слушай, я, конечно, не верю во всякие там чудеса. Но если ты

освободишься, я всегда жду тебя у себя в мастерской. Ты будешь там

главным.

172

– Это потому, что он будет работать там один? – опять влез в

разговор Бакстер.

Черный Алмаз вновь проигнорировал его.

– Спасибо. Но я тоже не верю в чудо. Да и боюсь я, что не смогу

работать без Медведя.

– Медведь уже там устроен.

Крис посмотрел на Боба, тот довольно улыбался и крутил гайки.

– И ты все это время молчал?

Боб молча кивнул головой и заулыбался еще сильнее.

– А мне что делать, когда я выйду? – спросил Бакстер.

– Будешь мыть окна в мастерской, – съязвил Тайлер.

Все снова громко рассмеялись. Бакстер вышел из гаража, оста-

вив троих сидеть в помещении.

– Скажи, что ты ощущаешь, когда осознаешь, что тебе сидеть

пожизненно? – спросил Тайлер у Криса.

– Я не знаю. Я не понимаю этого. Мне кажется, что будет конец, у меня есть надежда на освобождение. Может, это потому, что я не

чувствую за собой вины?

– А мне становится страшно, когда я представляю, что весь срок

я проведу в неволе.

– Ты думаешь, я не боюсь?

– Я так не думаю. Я вижу, что ты стойко это переносишь и скры-

ваешь. У тебя трезвый ум. Ты не из тех конченых убийц и насиль-

ников, что отбывают свой пожизненный срок неосознанно. Они не

ощущают своей вины. Таким только электрический стул.

– Вначале я хотел, чтобы меня на него посадили.

– Не думай об этом. Верь в свою надежду. Когда мы все освобо-

димся, мы не забудем тебя. Ты не будешь чувствовать себя одино-

ким. Здесь появятся новые знакомые, новые враги.

– Не говори мне даже об этом. Не хочу думать о будущем так

далеко вперед. Я не дома, чтобы строить планы.

173

– Я, наверное, так думаю, потому что мне осталось пару лет.

Я уже дома мыслями. Хотя и, наверное, немного спешу.

– Тебя дома ждут?

– Конечно. У меня много родных. Много друзей. Они меня не

оставят, даже если я приду ни с чем.

– Ты счастливый человек, Тайлер.

И все трое громко рассмеялись.

Спустя два года

– Что за проклятье! Мне через неделю домой, а тут жрачку нача-

ли давать нормальную, – радостно возмущаясь, говорил Бакстер за

обедом.

– Ну так оставайся, я буду только рад, – сказал Крис.

Сидевшие за столом рассмеялись. Обед действительно был луч-

ше, чем пару лет назад. Меню увеличилось, можно было выбрать

несколько разных блюд, порции стали больше, тошнотворного запа-

ха уже не было, как раньше. В столовой теперь не стоял гул возму-

щения, за исключением нескольких человек, которые просто хотели

взбунтовать толпу.

– Не могу. Я уже расписываю планы, что буду делать дома.

– Не собрался ли ты ограбить лавку, или угнать машину у сосе-

да? – подшучивая, сказал Крис.

Все снова рассмеялись.

– Я не такой простак, как ты меня выставляешь. Ты лучше закажи

мне, что тебе привезти? Банку протеина, витаминов, конфет?