— Смотря что считать новостями, а что — военной тайной, — хохотнул он.

— То, что не нанесёт урона вашей чести и войскам вашего короля, — произнёс я, прекрасно понимая, что никакой чести у этого бандита нет и в помине.

— Возможно, вы уже знаете, но Тобаго наши войска всё-таки оставили, — усмехнулся англичанин.

Этого я не знал. Да и вообще, Тобаго лежало несколько в стороне от моих интересов. Очередная колония с плантациями и рабами, не имеющая никакого стратегического значения.

— В Европе тоже веселье. Роберт Холмс прошёл к устью Вли и спалил полторы сотни голландских корыт, — надменно улыбнулся Гилберт.

— Занятно, — произнёс я, пытаясь высмотреть в приближающейся шлюпке белокурые волосы девочки.

Гилберт тоже повернулся к шлюпке, расплылся в довольной улыбке. Я представил, как разваливается его башка после удара палашом, и улыбнулся тоже. Шлюпка понемногу приближалась, внутри, кроме матросов, и в самом деле находились заложники, полноватый мужчина в парике, похожем на парик Гилберта, и светловолосая девочка. Оставалось только надеяться, что это не подстава, и это в самом деле месье д`Эрве с дочерью, а не переодетый пират с какой-нибудь портовой девкой.

— Да, вы, пожалуй, ловкий малый, капитан, — хмыкнул вдруг англичанин. — Я вам даже почти поверил.

— Что, простите? — произнёс я, понимая, что не представлялся капитаном. Впрочем, об этом довольно легко было догадаться.

— Бросьте прикидываться, мистер Грин, я ведь вижу, что вы не тот, за кого себя выдаёте, — сказал Гилберт.

— Вздор, — заявил я. — Мадам д`Эрве поручила мне передать вам золото и доставить её родных на Тортугу, и я это сделаю.

Шлюпка ткнулась в берег, один из матросов прыгнул за борт, протащил шлюпку по песку.

— Терренс, стойте там! — резко приказал пират. — Я слышал о вас, капитан Грин. Байки всякие ходят. Покажите золото. Сдаётся мне, никакого золота нет.

Я подкинул кошель в руке, выразительно посмотрел на Гилберта, но тот мне явно не поверил. Чует, зараза, чует блеф. Его люди начали хвататься за оружие, он сам тоже положил руку на рукоять шпаги, злобно сверкая глазами.

— Мадам д`Эрве отправила меня передать вам остаток выкупа, капитан Гилберт, — повторил я. — И мне оскорбительно ваше недоверие.

— Я никому не верю! Особенно пиратам! — прорычал он. — Как вы подрядились на эту миссию? До вас этим занимался другой человек!

— Джон! — джентльмен в парике окликнул его из шлюпки. — Что случилось?

— Ты знаешь этого человека, Луи? — спросил пират.

Любопытно. В глубине души я предполагал что-то подобное. Дело немного усложнилось. Но не так, чтобы стать невыполнимым.

— Кхм... — подслеповато щурясь, папаша д`Эрве уставился на меня. — А где Анри? Я впервые вижу этого человека, Джон, клянусь!

Ладно, мне надоело ломать комедию. Я бросил кошель на песок, поднял левую руку, зная, что за моей спиной уже заждались два десятка буканьеров. И по моему знаку они сейчас поднялись и вышли из кустов.

— Всем оставаться на местах! Никому не двигаться! — заорал я, и тоже выхватил пистолет.

Пистолет нацелился прямо в голову Джону Гилберту. Тот расхохотался.

— Думаешь, поймал меня в ловушку? — хрипло рассмеялся англичанин. — И это был твой план? Терри прирежет девчонку, только дёрнись. Слышишь, Терри? Мамзель Эллин прирежь, если что!

— Нет! — вскинулся д`Эрве-старший.

— Да, Луи, уж прости, — осклабился Гилберт. — Мне моя шкура дороже.

— И вы подохнете здесь все, — произнёс я.

— Не думаю, — хмыкнул англичанин. — Полсотни моих людей на бригантине высадятся и отправят вас в ад. На этом клочке суши вам не скрыться.

Я улыбнулся, глянул в сторону северного мыса, куртуазно поклонился, снимая шляпу. Ничего не произошло. Твою мать.

— Что? — хмыкнул Гилберт. — Кому ты кланяешься, мать твою?! Ты дурак?

Пришлось махнуть шляпой снова. Наконец, на мысу расплылось облачко дыма, пушка прозвучала громовым раскатом, ядро со свистом перелетело через такелаж бригантины, не причинив вреда, но продемонстрировав всем, что корабль отнюдь не в безопасности. Я, конечно, ожидал немного другого, чего-нибудь более эффектного, но сойдёт и так. Узнаю, кто именно не выстрелил вовремя, пока я кланялся — накажу. Такой момент испортили.

Зато выражение лица Гилберта меня порадовало, англичанин показал весь спектр эмоций, наверное, даже сам не зная, что на такое способен. От злобы и ярости к ужасу и растерянности. В конце концов он, разумеется, взял себя в руки, но я получившимся представлением был доволен.