— Готово!

Федя достал из кармана клубок тонкой бечевки и, крепко зажав в руке конец, бросил клубок вниз.

— Тяни, — послышалось снизу.

Подбирая бечевку, Федя вытянул конец прочной пеньковой веревки. Теперь предстояло выполнить вторую часть задания: поднять хомут с блоком и укрепить его на верхушке трубы.

Помня указания Кузьмы Никитича, Федя тянул медленно, не напрягаясь и сберегая силы. Через несколько минут массивный хомут — толстое стальное кольцо с укрепленным сбоку блоком — был поднят.

Проработав около часу, Федя установил и закрепил его врезанными в кольце болтами и снова крикнул:

— Готово!

— Бросай веревку, — ответили снизу.

Нужно было втащить наверх конец стального троса и пропустить его через блок. На этом заканчивался первый этап работы, в выполнении которого основная роль была отведена Феде.

Еще через полчаса измазанный, задыхающийся, не счастливый и сияющий Федя вылез из дымохода.

— Молодец! — сказал ему Перов, крепко пожимая его черную, покрытую ссадинами руку.

— Хорошо начинаешь свою комсомольскую жизнь, — сказал Луговой. — Теперь в душ и отдыхать.

— А как же? — взмолился Федя. — Кузьма Никитич обещал, что я буду до конца работать с ним.

— После, после, сынок, когда отдохнешь, — ласково сказал Кузьма Никитич, — не бойся, работы хватит. Работа только начинается. — Он потрепал его по плечу. — Разве можно от такого помощника отказываться!

— Андрей Николаевич! — окликнула Перова рассыльная. — Вас вызывает к себе начальник управления.

Андрей и Луговой переглянулись.

— Могут приказом отменить наше решение, — сказал Андрей, пристально глядя на Лугового.

— Могут, — подумав, ответил Луговой, — я позвоню Еремееву и попрошу его поддержки.

Еремеев приехал в управление раньше Перова.

— Получил я, Спиридон Матвеич, интересный протокол партийного собрания на кожевенном заводе, — сказал он Самоходову, — и решил заехать к тебе разобраться.

Самоходов, конечно, понял, что дело тут не в протоколе, но виду не подал.

— Я уже вызвал директора завода. Должен сейчас быть.

— Отлично. Разберитесь в этом деле. А я посижу и послушаю, — сказал Еремеев, усаживаясь на диван.

Вошел Перов.

— Андрей Николаевич! — сухо поздоровавшись, сказал Самоходов. — Почему вы чисто технический вопрос, который должно решить руководство управления, поставили на обсуждение партийного собрания?

— Партийной организации по уставу предоставлено право контроля, — ответил Перов, покосившись на Еремеева. Тот сидел неподвижно с папиросой в руке и сосредоточенно рассматривал висящую на стене диаграмму.

— В данном случае ей нечего было контролировать. Вы еще не получили указаний управления.

— Я считал, что обсуждение этого вопроса на партийном собрании поможет вам принять правильное решение, — ответил Перов. — Поэтому и попросил секретаря парторганизации довести до вашего сведения решение партсобрания.

Самоходов нахмурился.

— Такими действиями вы подрываете авторитет управления, — наконец сказал он.

— Спиридон Матвеич, — возразил Перов, — мы уклонились от существа вопроса. Ведь главное в том, правильно ли мы решили. Мы убеждены, что правильно.

— Работники технического отдела убеждены в обратном.

— Не все, инженер Щегольков поддерживает наше мнение.

— Щегольков не строитель, а технолог, — возразил Самоходов, — ему тут не все ясно. Струйский прав. Вы только затянете ликвидацию аварии. Работать без лесов опасно. Можно повредить оставшуюся часть трубы. И даже могут быть человеческие жертвы.

— Это его доводы. Наши доводы вам также известны. Решайте. За вами право приказать нам.

Андрей покривил душой. Про себя он решил ни за что не останавливать работ, начатых Степняком.

Самоходов понял это.

— Легко сказать — решайте. В таком деле нужна осмотрительность и еще раз осмотрительность… Василий Егорович, — обратился он к Еремееву, — как твое мнение?

— Ты руководитель, ты должен решить, — строго сказал Еремеев.

— В таком случае я прошу совета.

— Совета, — подчеркнул Еремеев, — это другое дело. Тогда у меня вопрос. На какой срок сокращается продолжительность ремонта по проекту Степняка по сравнению с проектом Струйского?

— Примерно на месяц, — ответил Андрей.