И правда, на горе мусора город не строился, а именно пробивался ростками из-под грязи. Сначала они напоминали цветные и чистые друзы, но постепенно превращались в изящные архитектурные формы, пышные кустарники, высокие деревья.

— Он выглядит даже ярче и краше. И флоотиры на месте.

Маргарет наклонилась и удивленно разглядывала голограмму.

— Изменилось кое-что другое.

— Я не вижу, — признал Ларский.

— Просто сразу не заметить, а я жила в этом городе. Тут появились незнакомые здания на знакомых местах. Например, вот это со шпилем на шаре и вот эти гигантские голубые блины с золотыми кольцами.

— То есть кристаллы не скопировали, а улучшили? — проворчал Марра. — Пытаются так вступить в контакт? Нет, вряд ли. Скорее изощренная ловушка.

— Возможно, это способ освоения захваченной территории, они как бы улучшают ее, — вставил пять копеек Ларский.

— Тут все сложно господа-сыскари. Когда достопочтимый Маршал Роев отпустил меня с поводка, я нашел время кое-что сопоставить. И нашел достойное обсуждения.

Треллин сделал нерешительную паузу и поковырял пальцем кончик носа.

— Выкладывай, интендант, не тяни кота за яйца, лишнего времени здесь нет ни у кого.

Марра стал резковат, утратил довоенное добродушие. Вот и сейчас недовольно перебирал пальцами на животе и раздувал мясистые ноздри. Все изменились. Только Треллину удалось остаться прежней задницей, ну или делать вид.

— Слушаюсь, генерал-лейтенант, — браво отрапортовал он. — Короче, новые здание — вовсе не новые. Все они в прошлом существовали, три из них — двести лет назад, одно — тысячу. Одно вообще было утрачено в древнюю эпоху. Причем сооружения имели культурную ценность, это не жилые постройки. Смотрите, Марго, то, которое со шпилем и шаром — еще античный памятник архитектуры, простоял более ста лет, имел загадочное имя: «здание Казпотребсоюза». А пленительные голубые блины — это античный каток, они пролежали почти век и назывались «Алматы Арена».

— Значит, собрали и переработали информацию о нас, — кивнул Марра. — Не удивительно, ведь ЦКЗ был неоднократно поврежден.

— Спасибо за здравый смысл, уважаемая контрразведка, но я подпорчу красивую картинку. Здесь есть здания, которые существовали в прошлом, но стояли в других городах. К примеру, эта приземистая и симпатичная кракозябра с куполом и колоннадой — Новосибирский театр оперы и балета. И самое интересное, он в сильно измененном виде, но до сих пор существует в паре тысяч километров отсюда.

Повисла пауза. Маргарет во все глаза смотрела на Треллина, а Марра погрузился в процесс сжимания и вытягивания собственных губ.

— Все это требует анализа, — Ларский с усилием выпал из транса. — Ты ничего не путаешь. Может просто…

— Что?

— Не знаю. Случайное совпадение. Они выстроили, а это оказалось похожим. Да каких только зданий не существует по миру, да еще в исторической перспективе, подумай!

— Ага, подумал, — радостно осклабился Алекс. — Все неродные для Алма-Аты постройки существовали или существуют не где-то там по миру, а не дальше пяти тысяч километров удаленности от этого города.

— Это не так мало с учетом тысячелетий.

— Прогноз отрицательный! — гаркнул Алекс, перегибаясь через стол. — ЦКЗ я не успел задействовать, но квантовый интеллект этого замечательного крейсера дает восемьдесят процентов, что совпадение не случайно. А это, как вы знаете, много, господа. Кристаллы целенаправленно воссоздали исторические здания.

— Возможно, они бывали на нашей планете и раньше, просто не нападали? — неуверенно предположила Марго.

— Кстати да, — поддержал ее Ларский и упер взгляд в резко побагровевшего контрразведчика.

— И как же это бывали?! Жили от Рождества Христова? Или время от времени прилетали из глубин космоса на сезонную охоту, мать их! — зарычал Марра, будто разбуженный медведь — шатун. — Может, шныряли, как туристы? А мы не оказали теплый прием, вот и решили стереть нас в пыль.

— А что? С туризмом инопланетников у нас всегда бывали сложности, — упорствовал Ларский. — Поэтому кристаллы и делают города без людей. Немного улучшенные, с излюбленными улочками.

— И заметьте, этих тварей интересуют водные ресурсы, что понятно. И города. Мы думали дело в первую очередь в уничтожении людей, но тут оказывается, что они явно неравнодушны к нашей культуре.

Контрразведчик с заметным трудом усмирил в себе зверя, откинулся на спинку и кивнул:

— Согласен, Алекс. Самые массированные атаки идут на исторические города. И первое, что они стремяться уничтожить — архитектурные памятники. Париж, Пекин, Москву пока удавалось отбить, а схватки у Эйфелевой башни и Китайской стены оказались самыми кровопролитными.

Ларский знал, что тактические бои в этой войне были страшными и безысходными. Нет маневров, нет подготовки для удара, аналитики и ЦКЗ просто не успевали реагировать на бешенную скорость кристаллов. Всего лишь одно разрушительное соприкосновение и горы трупов, пусть и условных.