Под сводами проходов попадался народ. Все имели озабоченный вид и здоровались с новым начальство пока настороженно. Ларский и сам не чувствовал себя уверенно ни среди людей, ни среди пухлых папок разведки. Только вникал в хитросплетения, которые опутывали расы Федерации. Непростые отношения, сдержки и противовесы, сбой в которых мог привести к кровавым последствиям. А возможно, и привел.

— Никита Сергеевич, здравствуйте. Вы сегодня проводите совещание после обеда?

Берти перегнулась через ограду второго уровня, будто хотела не только спросить, но и дотянуться до босса. Раньше он говорил «девочки Марры», теперь значит «девочки Ларского». Не все они пережили войну к несчастью. А вот Игнатов пережил. Почти. Как выпустят его из госпиталя и подлечат психику, Ларский поиграет с высокомерным сукиным сыном в кошки-мышки. Сольет в заместителя по неволи накопившегося яда и попьет кровушки.

— Берти, я же сказал, быть готовыми. Но все зависит от того, как пройдет встреча.

— С капитаном Тимоти Граувом?

— С ним самым. Ждите, я скину результат.

Все повторяется. Плохие новости приводят на его порог Граува. И тот соглашается на авантюру. И сейчас согласится. Не может не согласится.

Двери закрылись за спиной автоматически, в остальном ничто в его кабинете не напоминало жилище роботов. Марра любил комфорт, но до родной берлоги Ларского на Филиппинах, с пыльными бутылками и лебяжьей периной за стеной, служебное место не дотягивало. Замысловатый секретер на полстены с бесконечным количеством проемов, ящичков и витых ручек, раздражал вычурностью. И что можно хранить в нем в век квантовой магии? Впрочем, Марра ничего внутри и не оставил. Лишь подмигнул «типа вещь полезная, еще поймешь». Что же не забрал, раз полезная?

Ларский опустился в слишком широкое кресло и побежал пальцами по поверхности стола. Страницы быстро его окружили, стали тесниться, подмигивать. За какие-то полчаса голова начала пухнуть. Разве реально запомнить, в какой форме предпочитают расходовать энергию полилингвистические гловнаты. Какие дары на праздник перерождения нельзя вручать заусланцам под страхом смерти. Интересно, что и той, и другой расе отказали в образовательном визите на Землю. Но они до сих пор настаивают. Ссылки на войну их только приводят в воодушевление. Вся эта инопланетная шелупонь, на первый взгляд, милые пушистики. Непосредственность мотивов их поведения рождает ошибочное чувство безопасности.

— К вам капитан Тимоти Граув, — мелодичным голосом сообщила система искусственного интеллекта «Лия».

— Отлично! Впускай.

Ларский смахнул чащобу голостраниц и поднялся. Выжившего и вернувшегося Граува хотелось встретить и обнять. Как родного человека из прошлой жизни. Они пару раз разговаривали по интеркому, но глаза в глаза не виделись с того самого дня, когда Ларский продал капитана изоморфу за весьма скудные сведения.

Граув вошел быстро, энергичной походкой, улыбнулся широко, хотя в глазах сквозила легкая настороженность.

— Добрый день, Никита Сергеевич, вот прибыл по вашему распоряжению.

— Ну здравствуй, капитан! — хохотнул Ларский. — Рад видеть и давай без распоряжений.

И он двинулся вкруг стола на встречу гостю. Если бы не война, их приветствие могло быть более официальным. Но так… Каждое лицо из довоенной жизни казалось родным. Граув крепко пожал руку, и Ларский притянул его к себе.

— Ох, не знаю, Никита Сергеевич? Прошлый раз после вашей встречи я огребся проблемами по ноздри. Что ждать теперь?

— Того же самого, если честно, — Ларский покаянно развел руками. — Более того, одну проблему я уже организовал.

Граув прищурился, губы напряглись, но вопросов не задал. Похож на себя прежнего и не похож. В этот раз одет в гражданское — как сигнал об отсутствии желания служить. Короткая темно-синяя жилетка, белые отвороты рукавов, и ремень в брюках грубой ткани. Весь такой спокойный, с припрятанным недовольством в изгибе рта. Путешествие на Орфорт пошло капитану на пользу.

— Располагайся, — Ларские показал на два кресла у низкого лакового столика, под сенью какого-то гигантского «фикуса» в углу, — чай, кофе, лимонад?

— Коньяк уже не предлагаете? — насмешливо спросил Граув.

— Пока не решаюсь. Не освоился на новой должности.

— Давайте тогда кофе с молоком и без сахара.

— Лия, прими заказ, — обратился Ларский к искину. — А мне большую чашку Эрл Грея.

— Сейчас подготовлю, — пропела Лия.

— Так какую вы мне организовали проблему, Никита Сергеевич?

— Для такого признания тебе стоит снова перейти со мной на «ты».

— Даже так? Мне как бы не по чину, — Граув вытянул ноги и задумчиво всмотрелся в собственные ботинки. — Чувствую, от предложения веет недобрым.

Не веет, на самом деле, а несет или сшибает за версту. Но чуйка Граува блюла этикет. Ларский проследил глазами, как подкативший робот водрузил на стол две дымящие чашки из расписного китайского сервиза. А в довесок и вазочку со сластями. Лия, похоже, действовала по расширенным программам. Он вздохнул и выпалил:

— Готовили приказ о возвращении тебе звания адмирала, но я затормозил.

Граув непонимающе вскинул глаза. Полыхнуло темной синевой.

— Это… почему?

Почему решили вернуть или почему Ларский вмешался. Видимо, все-таки последнее.