— Я же объяснила, Руслан. Мне позвонила мама. Ехать надо было срочно, — голос её тоже раздражённо задребезжал.

— Тон, царица, смени, — холодно осёк он её.

Вика так и замерла, с раскрытым ртом, а потом плотно сжала губы. Непокорность читалась во всем её виде. В фигуре, в глазах, в покрасневшем личике.

— Повторяю, ещё раз, — чеканил Руслан, всё больше улавливая, её нарастающее недовольство, — ты выбрала меня, и мы теперь вместе. Всё моё твоё, всё твоё моё. Все твои проблемы теперь решаю я.

— Но… — попыталась вставить она, но Руслан, глянул на неё так, как умел только он, и она замолчала.

— Ещё раз повторить?

— Нет, — вытолкнула из себя, и опустила полыхающий взгляд.

— Иди спать, — скомандовал он, понимая, что ещё немного, и они наговорят друг другу лишнего.

— А ты? — она сделала шаг навстречу.

— Приду, чуть позже, — он намеренно отвернулся, и вышел.

Ему нужно было успокоиться и подумать. Не хотел Руслан срывать негатив на царице. Всё что он хотел, он ей сказал, остальное уже было не к ней, но если останется рядом, и будет и дальше наблюдать её непокорный взгляд, точно отшлёпает её. И по большому счёту он понимал её, ей тяжело перестроиться, она жила так, сама решала свои проблемы, и мозг её мгновенно выдаёт решение, не принимая в расчёт его, но теперь будет по другому, или не будет никак.

Ему тоже многое пришлось принять и поменять в своей жизни. Хотя бы одно то, что он зависит от её улыбки, от её настроения. Да что там, он никогда ни с кем не жил, и ни имел длительных отношений, а уж любил вообще ограниченное число раз. А она для него стала всем. Неожиданно, но это произошло. Он и сам не заметил как. Может когда стала являться ему во снах, когда он впервые трахнул её. Или когда не выходила из его башки не на миг, а он пытался вытряхнуть её из головы, и не мог. Их сладкая неделя в этом доме, у Руслана будет в вечном топе, счастливых дней. Да и так ли это важно, когда это произошло. Он смирился, что больше не принадлежит себе.

На его плечи опустились узкие ладони.

Он сидел на крытой веранде, разгоняя сумрак вечера, дымом от сигар. Рядом на столике стояла кружка с чаем. Он в своей задумчивости и не заметил, что прошло уже много времени, и видимо царица, не выдержав, спустилась за ним. Опять ослушалась.

— Прости меня, я больше так не буду, — зашептала она ему горячим шёпотом в изгиб шеи.

Такие простые слова, но они сейчас приносят ему облегчение. В груди теплеет, и сумрак не кажется таким тёмным. На небе проглядывают звёзды, темнота наполняется тихими звуками и ночными шорохами.

— Какая же ты непослушная, царица, — ворчит он, перехватывая её руки, и заставляя выйти вперёд. — Тебя нужно наказать.

Вика послушно садится к нему на колени. На ней опять его рубашка и носки на ногах. Вторую ночь у него живёт его женщина, и у неё нет ничего своего. Это его по ходу надо наказать.

— Ну не злись на меня, — бормочет она, бороздя пальчиками его щетину, потом проходиться по губам, и он прикусывает их, под её сдавленный писк.

— От отшлепанной задницы, тебя спасает твой татем, — проговорил Руслан, погладив круглый животик.

— Ну, если ты обещаешь быть нежным, я могу и потерпеть, — хитро заглядывает ему в глаза.

— Что же это за порка такая, нежная? — усмехается Руслан.

— Ну, наверное, это больше и не порка, — смущённо улыбается Вика, и ловко расстегивает его рубашку, и греет, прохладные ладони на его груди.

— И где тогда воспитательный момент? — спрашивает Руслан, предательски захрипевшим голосом.

Руки его тоже пробрались под её рубашку, обнаружив под ней отсутствие нижнего белья.

— Ещё и почти голая по дому шастаешь, — заворчал он, впрочем, не очень убедительно, потому что Вика, скользила поцелуями по его шее, мягко прикусывая его кожу. — Точно на порку нарываешься.

— Я не голая, — возразила Вика, отрываясь от своего занятия, — мне вполне идёт твоя рубашка.

— Так может заменим ими весь твой гардероб? — хмыкнул Руслан, расстегивая пуговицы, на груди и оголяя упругие полусферы царицы. Одна рука тут же накрыла упругий холм, сжала твёрдый сосок.

Вместо ответа царица, застонала, заёрзала, и Руслан уже и без того чувствующий колкое возбуждение, удовлетворённо рыкнул, довольный её отзывчивостью.

Он тут же зарылся носом в тёплой ложбинке, сжимая обе её груди вместе, так что крупные розовые соски соединились, и втянул их в рот. В голову вдарило, от этого терпко-сладкого вкуса. Ток понёсся по венам с новой силой. Вся кровь устремилась вниз живота, и член болезненно упёрся в ширинку брюк.

Царица запрокинула голову, подставляясь для новых поцелуев. Она красиво изогнула шейку, и Руслан, оставив истерзанную грудь, принялся за покусывание нежной кожи ключиц и шеи. Она тихо мурлыкала, иногда громче вскрикивая, когда он особо жадно присасывался к самым сладким местечкам.