— Каблуки не высоки? — заворчал он, явно изнывая от желания втянуть аромат моих духов, что и делает, склонив голову к изгибу моей шеи.

Я кокетливо подняла ножку, и оглянулась на тонкую шпильку, любимых лодочек от Тома Форда.

— Не переживай, они очень удобные, и у меня есть ты, если устану, будешь носить на руках, — улыбнулась я.

— И унесу в ближайшие кусты, — усмехнулся Руслан, сжимая одной ладонью мой зад, так что я пискнула.

— Не думала, что это платье может вызвать такую реакцию, — фыркнула я, подскребывая ноготками его щетину.

— А платье не при чём, царица. Эта реакция исключительно на тебя, — проурчал его низкий голос в ответ, и я завороженно наблюдала, как шевелится его кадык, потом перевела взгляд на полные губы, и выше, в тёмные глаза.

Руслан смотрел так откровенно, и жадно, только так, как умеет он, и его карие глаза, становились ещё темнее, затягивая, поглощая. В них явственно читалась жажда, и даже похоть. Он хотел меня, и этот факт меня вновь и вновь поражал. Ведь когда мужчина получает неоднократно, то чего он хочет, он должен остыть, ну хоть немного, это точно. А он смотрит так, словно и не было у нас ничего с ним, и он только предвкушает, как это будет.

Это было даже не предвкушение, а смакование, того что предстоит исполнить мне, нам, и это не могло не трогать меня. Я смотрела и терялась от этого безмолвного напора.

— Руслан, — замешкалась я, и прочистила горло, отстранилась, — ты так смотришь… каждый раз…

— Чего тушуешься, царица? — он привычным жестом поднял моё лицо за подбородок, и я увидела, что темень его глаз, смягчили задорные искорки. — Давай привыкай уже, что я тебя хочу, всегда и везде.

Эти его слова, в равной степени, снова смутили меня и в тоже время восхитили. Приятно чувствовать себя желанной, нужной, любимой. Они окрыляли, заставляли сердце учащенно биться, и трепетать в груди. И возможно это не было самым изящным признанием в моей жизни, но самым откровенным и искренним, это точно.

— Я бы поцеловал тебя, — Руслан всё ещё усмехался, видимо наслаждаясь моей реакцией, — но боюсь, что тогда мы никуда не поедем.

— Ты знаешь, я даже бы согласилась, на такое вероломное нападение, но не ты ли убеждал меня, что для тебя этот выход важен?

Руслан не ответил, а только мягко развернул меня к себе спиной. Потом я почувствовала, как моё жемчужное колье тяжелой змейкой, стекает вниз, потому что он его расстегнул.

— Лови, царица, — царапнул меня его горячий шёпот возле самого уха. Я только и успела подставить под жемчужины руку, а на его место уже легла россыпь других камней.

— Что это? — я провела пальцами по холодным граням.

— Ну а что положено носить царицам? — невозмутимо продолжил Руслан, разворачивая меня к себе и вручая продолговатый футляр.

— С серьгами сама, — он всё же коснулся губами моих губ, и недовольно скривился, ощутив на них мою помаду.

Я опустила глаза к врученной мне коробочке. В ней на бархатном полотне лежали красивые каплевидные серьги, в огранке из белого золота, ярко переливались прозрачными камнями.

— Это… бриллианты? — я подняла удивленный взгляд на Руслана, и снова коснулась колье, которое он мне надел.

— Ты так удивляешься, царица, — усмехнулся он, наблюдая мою реакцию, — точно я тебе звезду с неба достал. Это всего лишь бриллианты.

— Всего лишь, — повторила я за ним, снова опустив взгляд на серьги в моих руках.

Нет, у меня были бриллианты.

Маленькие серьги пуссеты, и тонкая цепочка, с камнем в виде сердечка. Их мне дарил Вик, и они благополучно лежат в моей квартире, со всеми остальными моими вещами, которые я так и не забрала. Гарнитур из жемчуга я купила специально с платьем.

Но они не в какое сравнение не шли с этими камнями.

Я быстро подошла к зеркалу, которое висело в прихожей, чтобы разглядеть колье.

Оно тоже было из белого золота с россыпью камней, капельками, лежащих на моих ключицах. И оно было великолепно. Сверкало и переливалось благородными всполохами, только такими которые свойственны драгоценным камням.

— Ну же, примерь серьги, — позади меня выросла высокая фигура Руслана.

Я посмотрела на него в отражении зеркала, уловив в его глазах довольный блеск. Ему нравилась моя реакция на его дорогой подарок.

— Спасибо, — пролепетала я, уже переполненная восторгом.

Повернулась к нему, и, не взирая, на риск повредить макияж, со всей страстью впилась в его губы.

Руслан, видимо тоже не особо боялся лишить меня вечернего оформления, ответил не менее бурно, сжимая в своих объятиях.

— Вечером оставлю на тебе только эти камни, — захрипел он, обрамляя горячим дыханием моё лицо, — а теперь нам всё же стоит притормозить.

Я с неохотой выбралась из его рук. На губах ещё горел наш поцелуй, низ живота уже напрягся, сердце ещё не сбавило ритм. И в очередной раз, я поражалась своей реакцией на этого мужчину. Безумно хотелось послать всё к чёрту, раздеться, прижаться к горячей коже, подставлять губы, под жаркие поцелуи, а тело под наглые руки, и чтобы держал крепко, не отпускал.