Я со звоном поставила пустую чашку на стол, встала и направилась обратно к лестнице.

— Спокойной ночи, профессор.

Я чувствовала, что Бирн пялится мне вслед, но удержалась от того, чтобы обернуться и проверить.

В спальне не стала зажигать свет. Ночь была лунная, и я прекрасно видела свое отражение в висящем у двери деревянном зеркале в раме с искусно вырезанными узорами. Запыхавшаяся, покрасневшая, а волосы все еще мокрые после ванны. Я чувствовала несовместимое сочетание вызова и стыда.

Утром мы с Бирном вновь встретились внизу. Я поздоровалась, но он меня не услышал. И вообще всячески делал вид, что меня не существует.

Я уже схватилась за ручку входной двери, как мне вслед прогремело:

— Куда?

— На работу, — ответила я и поджала губы.

— Нам с вами надо сначала зайти в одно место, — сухо ответил Арден.

Он был очень высокий, но и я не коротышка. Поэтому, когда я повернулась к нему, то наши лица оказались почти на одном уровне.

— Куда?

— Скоро узнаете. — Сказав это, он взял с полки шляпу и вышел на улицу.

Я же осталась стоять в коридоре, возмущенная подобной наглостью.

Когда я заперла дверь, Бирн уже сворачивал за угол. К счастью, благодаря росту его легко можно было разглядеть в толпе студентов и преподавателей, спешащих на работу. Догнав его, я вновь отметила, что мужчина даже не смотрит в мою сторону.

У себя на лекции он был совсем другим. Открытым, смелым, хотя и строгим, иногда шутил. Сейчас от него веяло таким холодом, что захотелось надеть зимнюю мантию, хотя погода была значительно лучше, чем вчера — никакого дождя и гораздо теплее.

— Профессор, подождите, я не успеваю… — запыхтела я, но не получила ответа.

Длинноногий богомол! Бесчувственный, грубый, пусть и красивый богомол!

Я так торопилась, что не заметила, как Бирн ни с того ни с сего остановился посередине дороги. С размаху впечатавшись ему в спину, я подумала, что каменная стена будет помягче.

— Ай!

— Дилижанс, — коротко пояснил профессор, выставив вбок левую руку, чтобы я не могла пройти.

И действительно, в этот самый момент мимо нас по брусчатке проехал богато украшенный усилительными камнями дилижанс. За занавешенными окнами нельзя было увидеть пассажира, но сам транспорт меня заинтересовал: такой в Саллеме увидишь нечасто.

— Не благодарите. — Арден жестом показал мне, что я могу идти дальше.

— А я и не собиралась.

И я с невозмутимым видом прошествовала мимо Бирна.

Надо же, подумать только! Он, похоже, принял меня за трепетную девицу, которая только и знает что прятаться за мужскими спинами. Папа бы сейчас посмеялся, если бы услышал такое из его уст.

Но самоуверенность вышла мне боком. Я была настолько взбешена поведением профессора Бирна, что пошла по переходу, не заметив разносчика газет, который как раз в этот момент проезжал мимо на велосипеде. На юбке появились свежие брызги от грязной лужи.

— Архг! — только и смогла выдавить я.

— Я смотрю, вы ругаетесь по-тролльи, — заметил Арден, не сдержавшись и на мгновение улыбнулся. Улыбка быстро исчезла с его лица, но факт оставался фактом.

Он как ни в чем не бывало направился вперед, и только тогда я осознала, куда мы идем.

— Стойте! Профессор… — Впопыхах я схватила его за рукав, отчего Арден, прямо скажем, обалдел.

Он встряхнул рукой, будто пытался сбросить надоедливую букашку.

— Что еще, мисс Уилан? — нахмурился он.

— Вы что, идете в администрацию?

— Ну да. А вы разве не хотите разрешить это… — он сделал неопределенный жест рукой, — …досадное недоразумение?

Этот маленький, уютный домик, являющийся частью рядовой застройки на Квин-сквер, был всем, о чем я могла мечтать. В Кримшене я снимала комнату у милой, но чересчур любопытной бабули, которая не оставляла никакого личного пространства.

— Недоразумение?.. — эхом откликнулась я. — Да-да, конечно, только этого и желаю.

Сгустившиеся темные брови выдавали недовольство профессора Бирна моим ответом. Пресвятая мать, он просто невыносим! Поверить не могу, что просилась этому снобу в добровольные помощницы. Судьба отвела.

Бирн отточенным движением поправил шляпу и двинулся вперед, к невысокому кирпичному зданию с голубой калиткой, увитой еще не отцветшей плетистой розой.

— Простите? — переспросила я, осознав, что Бирн что-то сказал.

— Я говорю, Zephirine Drouhin.

— Вы тоже ругаетесь по-тролльи? — не удержалась я от колкости, хотя прекрасно понимала, что он имеет в виду. Судя по всему, это было название растения.

Вместо ответа Арден склонился над крупным бутоном и взял в ладонь один из окружающих его листьев. Рассматривая обширные черные пятна, профессор недовольно цокнул.