– Добрый день! Что желаете? – интересуется девушка-кассир, улыбается широко, даже слишком, и внимательно меня разглядывает. Я же ей за плечо смотрю.

Тори в костюме изумрудном, и я не могу глаз отвести. Едва не облизываюсь, скоро слюна капать начнет, хорошо, что меня от позора спасут булочки, которыми тут вкусно пахнет. Ненавязчиво совсем, не так, чтобы пропахнуть, но так, чтобы хватило подразнить рецепторы.

– Мне сказали, что у вас вкусный кофе, – говорю громче, наблюдая за реакцией Тори. Она застывает, явно узнавая мой голос, напрягается.

– О, вам повезло. Как раз обновите кофемашину.

– Марина, – шипит Вика, и девушка за стойкой бледнеет. – Первую чашку гостям не предлагают, она прогонная, – говорит спокойно, не повышает голос, но строгости хватает. И я узнаю в этом поведении ее отца. – А со второй можно начинать продажу. Жень, сделаешь все? – получив кивок от бариста, она наконец обращается ко мне. – Извините, пожалуйста, кофе и десерт к нему за счет заведения.

И это все, что принцесса мне сказать соизволит? Разыграет партию «я тебя не знаю»? Не пойдет так. Барабаню пальцами по столешнице и киваю Тори, чтобы выходила и выключала босса.

– Да ладно, Тори, я не гордый, – улыбаюсь ей открыто. Для меня вообще остальные что тогда, что сейчас существовать перестают. Мир сужается до Шмелевой, и я уверенно сталкиваю нас лбами. – Лучше выпей со мной кофе, отлично подойдет в качестве моральной компенсации.

Она чуть ли не зубами скрипит от досады. Да, я намеренно ставлю ее в то положение, из которого отказ воспримется как грубость, но пока честностью эту Осу не возьмешь – сбежит. А так, даже если ужалит, буду знать, что не все потеряно для нас.

– Хорошо, но у меня не очень много времени, – кивает недовольно и все же выходит ко мне. Она не идет на контакт, но по расширившимся глазам и учащенному дыханию можно сказать, что Тори в шоке. Через пару минут отойдет и тогда будет готова размазать меня по стенке. – Зачем приехал? – говорит тихо, пока и кассир, и бариста заняты кофемашиной.

– За кофе, – мы ментально друг друга кусаем, прощупывая границы. Она терзает грубостью, я храню невозмутимость. – И с тобой поболтать. Как ты…

– Вам какой кофе? – перебивает Марина.

– Один капучино с карамельным сиропом и один американо с двойной порцией эспрессо и двумя ложками сахара, – раздает указания Тори, и я только усмехаюсь, а она, вдруг поняв, что сделала заказ и за меня, смущается. Она и раньше мои вкусы лучше меня понимала. Я потом по инерции стал жить и выбирать в кафе те блюда и напитки, которые Вика всегда для меня выбирала. Тори поглядывает из-под трепещущих ресниц и сцепляет пальцы в замок. – Или тебе что-то другое? – спрашивает скорее из вежливости, потому что прекрасно знает о моем пристрастии к крепкому кофе.

– Нет, все так и есть, – не могу не улыбаться. Она помнит, и это хороший знак. Ведь, забывая человека, стираешь в первую очередь все его привычки, чтобы они не маячили и не мучили сердце лишний раз.

– Корицу, ваниль добавлять в американо?

– Нет, – отвечаем в один голос. Вика прикусывает губы, сдерживая улыбку. Действительно комично выходит. Строит из себя незнакомку, но при этом знает меня вдоль и поперек.

– Поняла. А из сладкого что выберете? – Марина указывает на витрину, но мне откровенно плевать. Главная сладость рядом стоит и в снежную королеву играет, холодную и неприступную.

– Выберешь? – обращаюсь к Тори. – У тебя хорошо получается.

– Морковный торт для гостя и кокосовый для меня, – не сопротивляется. Наблюдаю за тем, как Марина ставит на поднос наш заказ, как бариста опускает две чашки и как Вика тянется к подносу, но я ее опережаю.

– Я донесу. Показывай, куда.

Она не сопротивляется. Просто разворачивается и идет в дальний конец к столику у окна. Опускается на стул и сверлит во мне дыру взглядом. Я отпиваю кофе – он и правда вкусный; надо будет сюда чаще наведываться, глядишь, так и в милость руководства попаду как постоянный клиент. Вика ковыряет кусок кокосового торта и старается на меня не смотреть. Она молчит, я тоже не спешу разговор начинать. Опять на ней залипаю – солнечная такая с волосами огненными.

– Ты правда на другой конец города приехал кофе выпить? – не выдерживает и все же рычит недовольно.

– Правда. И еще узнать хотел, как ты спишь, – смотрю серьезно. Вопрос меня и правда мучил. – Кошмары больше не снились? – Вика демонстративно медленно жует, не желая отвечать, а после прячется за чашкой кофе, не понимая, что ее молчание уже стало красноречивым ответом. Думаю-думаю-думаю. Ей бы выговориться, к психологу обратиться, чтобы разобраться с травмирующим опытом. – Как часто? – осторожно спрашиваю и делаю глоток, прикрывая любовью к американо свое нетерпение.