– А Вадим?

– Мамуль, так ты сможешь приехать?

– Конечно, я буду.

Тогда я еще не понимала, почему мама спрашивала о Вадиме.

Но беседа с главврачом, тем самым, который и сообщил мне страшную новость, все расставила по своим местам…

Я хотела узнать, когда можно похоронить мою девочку. А он, сделав удивленный взгляд, сказал, что Вадим подписал отказ от захоронения. Поэтому малышку кремировали на общих основаниях.

Это подкосило меня еще больше. У меня отняли даже возможность ходить на могилку дочери и оплакивать ее.

Неужели тем самым он решил «наказать» меня за то, что я решила уйти. Разве можно ТАК? Жестоко… Конченый психопат. Эгоист…

Как я могла любить его все это время?! Ослепленная любовью, я не замечала, КТО на самом деле скрывается за маской любящего мужа. Убийца…

Как он и обещал, ему почти получилось уничтожить меня. И хоть физически мой организм восстанавливался после операции и перенесенного шока, морально я была раздавлена, убита. Я смогла держаться только на ненависти к своему мужу, уже бывшему.

Как Вадим мог?

Зачем он так поступил со мной…

Зачем он был со мной все это время, если так ненавидел?!

А что, если бы я тогда не вышла за него замуж?

Не застукала бы его с любовницей?

Не стала бы с ним спорить?

Была бы Лерочка сейчас жива?

Эти бесконечные «если» мучают меня, не дают покоя, сводят с ума. Это просто невыносимо.

Когда мама приехала за мной, она была в шоке. За все это время я очень похудела, стала похожа на ходячую тень, а мое лицо распухло от бесконечных слез.

Оказалось, Вадим ничего им не рассказал! Ни об измене, ни о разводе, ни об операции и о том, что за ней последовало.

Нелюдь! Я думала, ко мне никого не впускали, а, оказывается, ко мне никто и не приходил. Потому что Вадим всем сказал, что я опять лежу на сохранении и мне нельзя волноваться. А еще, что я никого не хочу видеть.

Гад! Он сделал все для того, чтобы я варилась в своей боли без всякой поддержки и сходила с ума от самобичевания. Я все еще не понимаю. За что он так жесток ко мне?!

– Прости, Алиска. Мне надо ответить… - мама взяла телефон и отошла на несколько метров. Хоть она шептала, но я разобрала пару слов и поняла, что она говорит с братом. –Глеб, ты говорил с финансовым директором, возможно снять нужную сумму? То есть как, денег пока не будет? Глеб! – видимо, брат сбросил вызов.

– Мам? – я села и смотрела на нее с надеждой. –О Веньке что-то известно?

– Кхм… Да… Он. Он вернулся и… Кхм… Все хорошо.

– Вернулся? Когда? Почему он мне не позвонил?

– Он… Он скоро приедет, - мама говорила, отводя глаза в сторону.

– Мам?

– Алис, он чувствует свою вину в случившемся. Не знает, как ты отреагируешь на его приезд.

– Трус… -обида кольнула острой иголкой в самое сердце. До сих пор поражаюсь способностям своей души. Каждый раз думаю, что больнее быть просто не может. И каждый раз ошибаюсь.
– Ладно, мам. Я устала, шов все еще болит. Я отдохну немного. Буду у себя в комнате.

– Алис, поживешь пока в гостевой. В твоей комнате мы складировали все ненужное. Там сейчас не пройти. Я же не думала, что ты так неожиданно решишь домой вернуться. Кстати, Алис… Вадим, наверное, тоже переживает. Я понимаю, что тебе больно. Но сейчас вам надо держаться вместе. Вдвоем легче пережить такое горе.

– Мам, не надо. Не говори мне о нем, - я не стала посвящать маму во все подробности нашей размолвки с мужем. Она знает лишь то, что мы поссорились. Просто не хотела так сразу вываливать на нее столько новостей.
– Да, поживу в гостевой. Мне все равно.

– Вот и славненько. Ой, дочь, ты представляешь, мне пришлось уволить Екатерину. Подворовывала! А с виду такая приличная женщина, и убиралась замечательно. А какие пироги готовила! Так что если захочешь есть, придется готовить самой. Я бы поухаживала за тобой, но мне надо ненадолго отъехать. Справишься тут без меня?

– Хорошо, мам, разберусь.

Почему-то после разговора с братом она резко переменилась в лице. И теперь ее тревожил денежный вопрос, так что ей было не до меня.

Я все равно хочу побыть одна.

– Алис, да ты не расстраивайся. Все еще наладится. Помиришься с Вадиком, родишь ему наследника. Что ты в самом деле?

– Не рожу. У меня больше не может быть детей.

– Ой, что ж это делается. Он ведь тебя такую не примет обратно. А он знает? Давай, мы ему не скажем? Или вы из-за этого поругались?