Юноша приклонил голову и представился в ответ.

– Пока что я не возглавляю никого, но надеюсь на крепкий союз с вами, – добавил он.

Яо Линь криво усмехнулся и, вальяжно развалившись, подтянул к себе правую ногу и небрежно положил на нее руку.

– Крепкого могу предложить только вина, а вот просто союз между нами будет. Долгий или нет – зависит от обстоятельств. Пока нам выгодно быть с тобой, мы будем с тобой.

Он налил себе вина и поднял чашу вверх. Все последовали его примеру.

– Мои драконы, а также девушки Сюин, – Яо Линь с обожанием посмотрел на свою сестру, а затем снова повернулся к Юну, – на твоей стороне.

Сказав это, он осушил чашу и с грохотом поставил ее на столик. Остальные повторили за своим предводителем, синхронно выпив вино и с грохотом поставив чаши на столики.

– Благодарю, – произнес Юн, прикрыв глаза. Вид у него был уставший.

Фанг заметил дрожь в его руках, спрятанных за спиной. Наверно, снова вернулась головная боль. Им бы уйти сейчас, пока он еще стоит на ногах.

– Присоединишься к нашему застолью или торопишься? – поинтересовался Яо Линь.

– Увы, тороплюсь. – Голос Юна прозвучал немного надтреснуто.

– В следующий раз непременно присоединяйся к нам, – сказала Сюин, одарив юношу ласковой улыбкой.

Юн приклонил голову сначала перед Яо Линем, а потом перед его сестрой и, резко развернувшись, зашагал к выходу так быстро, что Фанг еле за ним поспевал. Оказавшись за воротами «Алого пиона», Юн сделал пару неуверенных шагов и, охнув, упал на землю. Подлетевший к нему Фанг быстро поднял господина и похлопал его по бледным щекам.

– Юн? Юн! Голова? Снова голова?

Юноша слабо кивнул, не в силах открыть глаза. Фанг тихо выругался и отчаянно начал озираться по сторонам в поисках лавки лекаря, однако поблизости ничего подобного не оказалось. В отчаянии Фанг схватил за руку проходящего мимо мужчину и воскликнул:

– Лекарь! Поблизости есть лекарь?!

Мужчина испуганно отпрянул и, махнув в сторону рынка, поспешил по своим делам. Вздохнув, Фанг поднял Юна и, почти повесив его на себя, двинулся к рынку.

После полудня рынок начал вымирать. Посетителей становилось все меньше, а торговцы все больше горели желанием разойтись по домам, чтобы в спокойной атмосфере подсчитать свою прибыль за сегодняшний день.

У меня же дома здесь не было, но была комната на постоялом дворе, которую я сняла на три дня вперед. За вполне приемлемую плату мне предоставили теплый кров и двухразовое питание, хоть и не такое вкусное, как у моего отца, но довольно сытное.

Несмотря на то, что я ошиблась на три десятилетия, мой первый день в Нанкине 1398 года проходил вполне спокойно. Я продала почти половину лекарств, и, если завтра продам остальное, то домой смогу вернуться на день раньше. Конечно, я могла бы потратить оставшееся время на прогулку, но бродить по столице, где в любой момент можно наткнуться на солдат, я не хотела. Кроме того, я не запомнила, в какой день какого месяца умрет император Чжу Юаньчжан, а, как известно, в стране, где умирает правитель, могут начаться страшные междоусобные войны, которые затрагивают не только членов семьи правящей династии, но и простой народ.

Поэтому я, покидав в самодельную сумку оставшийся товар, собралась было идти в свою коморку, как вдруг случилось непредвиденное.

– Вы лекарь? Мне сказали, что вы лекарь! – услышала я со стороны взволнованный мужской голос.

Обернувшись, я удивленно расширила глаза. Передо мной стоял молодой человек, который в одной руке держал меч, а другой прижимал к себе еле стоящего на ногах мальчишку.

– Помогите, прошу! У него сильно заболела голова. Такое бывает с ним часто, особенно, когда он волнуется, – затараторил молодой человек. – Вы можете помочь? Мне сказали, что сегодня вы всех исцеляли своими лекарствами.

– Э-э, ну-у, – замялась я.

Мальчишка сморщился и простонал. Его спутник дернулся и обеспокоенно заглянул больному в лицо.

– Господин, помогите! Ему только хуже. Что, если у него взорвется голова?

– Голова у него не взорвется! – воскликнула я и тут же прикусила себе язык за то, что заговорила чересчур мелодичным голосом.

Я же выдаю себя за мужчину, надо быть грубее!

– Такого вообще не может быть, – понизила я голос, однако моего косяка никто не заметил – обоим было не до этого.